«Дорога на Берлин» (1945)
История этой боевой оптимистичной
С боем взяли мы Орёл,
Город весь прошли,
Улицы последней
Название прочли:
Брянская улица на запад ведёт?
Значит — в Брянск дорога,
Значит — в Брянск дорога.
Вперёд!
В следующих строфах та же «схема» повторялась — менялись лишь названия городов да название последней улицы.
Евгений Долматовский:
«Когда после Курской битвы наши войска стали стремительно продвигаться на запад, название улиц, по которым они проходили, покидая освобождённые города, вдруг становились символическими».
Под названием «Улочки-дороги» стихотворение было опубликовано в газете «Красная Армия». А так как эти строчки просто просились в песню, вскоре композитора Марк Фрадкин написал на них задорную боевую музыку и передал новую песню Леониду Утёсову. Однако вскоре оказалось, что текст песни… коротковат. Дело в том, что свои стихи Долматовский заканчивал призывом идти на Минск. Но в начале июля 1944 года Минск оказался освобождён, и Утёсову пришлось подстраиваться под ситуацию.
Леонид Утёсов:
«Одна беда — песня скоро начала стареть. Советские воины шли дальше на запад, и я стал прибавлять названия новых городов, взятых нашими войсками: Брест, Львов, Люблин, Варшаву и так далее, заканчивая словами „На Берлин!“. Песня снова стала злободневной».
Евгений Долматовский:
«Ни в коем случае не отказываясь от авторства, всё же обязан признаться, что в песне „Дорога на Берлин“ некоторые строки не то чтоб не мои, но моему перу не принадлежат. Положа руку на сердце, скажу, что даже название песни придумано не мною. И все же если слово „схема“ применимо в искусстве, то заявляю, что схема песни — моя…»
Показательно, что именно последние — досочинённые — куплеты песни стали… как бы сказать?.. отрываться от реальной топонимики. Если в Орле действительно есть Брянская улица, в Брянске — Минская, а в Минске — Брестская, то уже в Бресте — Люблинской улицы не наблюдалось, как и в Люблине — Варшавской.
«Давно мы дома не были» (1945)
Горит свечи огарочек,
Гремит недальний бой.
Налей, дружок, по чарочке,
По нашей фронтовой…
Давно мы дома не были,
Цветет родная ель,
Как будто в сказке-небыли
За тридевять земель.
На ней иголки новые,
Зеленые на ней…
По моему мнению, это одна из самых красивых и задушевных военных песен — очень русская и по напевности, и по образам. Недаром её с удовольствием перепевают даже рок-исполнители — вроде Эдмунда Шклярского (ПИКНИК) или Ольги Арефьевой.
Родилась эта замечательная композиция буквально накануне Победы. Произошло это… в автобусе, на котором ехала Ленинградская концертная бригада. В состав бригады входили и авторы будущей песни — поэт Алексей Фатьянов и композитор Василий Соловьёв-Седой. Сочиняли всем коллективом — буквально «на коленках». Стоило только родиться словам и мелодии, как солист Ефрем Флакс уже стал напевать мотив, а аккордеонист подыгрывать.
Когда бригада прибыла к морякам Прибалтики и Восточной Пруссии, песня была готова и тут же исполнена. В воздухе уже витало ощущение скорого возвращения солдат с фронта…
По-настоящему широко известной песня стала, когда её исполнил дуэт Владимира Бунчикова и Владимира Нечаева. К тому времени фашистский режим уже пал. Поэтому, чтобы не ранить чувства немецкого народа в строчке «В Германии, в Германии, в проклятой стороне» слово «проклятая» заменили на нейтральное «далёкая».
«Ехал я из Берлина» (1945)
Лев Ошанин:
«Однажды утром я услышал, что наши части находятся на подступах к Берлину. И ощущение Победы, большой, долгожданной Победы, стало зримым, вошло в душу, отодвинуло все беды и печали войны. И я представил себе нашего парня, еще почти мальчишку, но уже зрелого солдата, человека, спасшего родную землю, и человека, у которого всё впереди. И я увидел этого парня в его счастливом звонком полёте домой. И сама собой пришла ёмкая и гордая строчка — «Ехал я из Берлина».
Правда, чтобы не «сглазить», поэт не хотел дописывать стихотворение до тех пор, пока взятие Берлина не станет свершившимся фактом. Только после этого строчки про долгожданное возвращение на Родину обрели плоть и кровь…
Ехал я из Берлина
По дороге прямой,
На попутных машинах
Ехал с фронта домой.
Ехал мимо Варшавы,
Ехал мимо Орла —
Там, где русская слава
Все тропинки прошла.
Ошанин сразу почувствовал, что стихотворение должно стать песней — песней светлой и радостной. Поэтому решил, что лучше всего для этого подойдёт «солнечная палитра» Исаака Дунаевского. Дунаевский музыку написал, однако не хватало слов для припева. Тогда Ошанин и сочинил знаменитое:
Эх, встречай,
Крепче обнимай,
Чарочку хмельную
Полнее наливай!
В таком виде ансамбль Дунаевского песню и исполнял. Но когда её решил записать Краснознамённый ансамбль Александрова, от поэта потребовали убрать из припева упоминание про алкоголь. И припев стал звучать так:
Эй, встречай,
С победой поздравляй,
Милыми руками
Покрепче обнимай.
«Песенка фронтового шофёра» (1946)
В своё время для меня стало открытием, что залихватская песня фронтового шофёра была сочинена уже после войны — в 1946 году. Музыку написал Борис Мокроусов, а слова — Наум Лабковский и Борис Ласкин.
Впервые песня прозвучала год спустя в радиопередаче «Клуб весёлых артистов», как бы из уст… уже мёртвого персонажа. Речь идёт о шофёре по прозвищу Минутка — герое фильма 1945 года «Великий перелом», посвящённого Сталинградской битве.
Хотя роль Минутки сыграл небезызвестный Марк Бернес, она была эпизодической. Герой Бернеса, на удивление, не только ничего не спел, но и вообще был неразговорчив. Тем не менее сцена, где Минутка вызвался исправить телефонную связь и погиб, успев зажать провода ртом, стала одной из самых ярких в фильме.
Вот спустя два года Бернес и решил исправить «несправедливость». Он «воскресил» своего немногословного героя и от его лица спел песню, прекрасно отображающую характер бесстрашного шофёра.
Эх, путь-дорожка фронтовая,
Не страшна нам бомбежка любая.
Помирать нам рановато —
Есть у нас ещё дома дела…