В 1941 году в войсках Наркомата внутренних дел в основном были уже совсем другие люди из народа, которые заслуживают того, чтобы им ставили памятники, как и героям нашей армии. И тот образ военнослужащих структур НКВД, который сложился сегодня в нашем обществе, во многом не соответствует действительности. В то, что мы выстояли и, в конечном счёте, разгромили немецко-фашистские полчища, огромный вклад внесли рядовые и офицеры войск НКВД.
Фактически офицеры и рядовые войск НКВД защищали бойцов армии от произвола военачальников.
Командующий фронтом, например, Мерецков, имел в своём подчинении несколько сотен тысяч вооружённых людей, которые были обязаны беспрекословно подчиняться его приказам. А если он зазнается, начнёт пить, гулять, принимать губительные для подчинённых решения? Чтобы этого не допустить, деятельность руководителя такого масштаба надо контролировать. А как контролировать? Контроль осуществляли работники Наркомата внутренних дел.
Также не последнее значение в контроле над руководящим составом армии имели поступающие в НКВД жалобы. Не секрет, что на каждого руководителя масштаба командующего фронтом или армией в НКВД приходили десятки, а то и сотни писем, осуждающих его деятельность. И наступал момент, когда просто необходимо было разобраться, руководителя проверить и указать ему на недостатки, а заодно и объяснить, что власть руководителя любого ранга ограничивается государством. Для этого военачальника вызывали в НКВД и выясняли, можно ли дальше доверять, например, Мерецкову, командование фронтом. Если не находили оснований для недоверия, то командующий возвращался на фронт в прежней должности и звании.
Но если командующий деградировал, об этом докладывали вышестоящему руководству, и там решали вопрос о допустимости его дальнейшей службы в армии в качестве военачальника крупного воинского подразделения. А если НКВД устанавливал, что проверяемый военачальник своими действиями совершил преступление, то его отдавали под суд. Но, как мы знаем из истории войны, таких случаев было совсем немного. Под суд отдавали и военачальников, допустивших большие потери подчинённых бойцов при выполнении военной операции.
Только при наличии указанного выше контроля солдат был гарантирован от произвола военачальника. Эта тонкая, глубоко и основательно продуманная система управления и контроля была направлена на общее дело справедливости и победы.
Много сделал НКВД для определения беженцев. Представьте себе лето и осень 1941 года. Сотни тысяч людей идут на восток: здесь вышедшие из окружения войска, отставшие от своих частей военнослужащие, бежавшие с фронта дезертиры, немецкая агентура, беженцы с детьми, домашним скарбом, животными. Большинству из этих людей надо было найти кров, пищу, работу и место службы.
Границы, как таковой, на западе не было, так как фронт постоянно перемещался, но за линией фронта всё-таки стояли отряды пограничников, которые называли заградительными отрядами.
С каждым идущим на восток человеком беседовали работники особых отделов и заградительных отрядов. Они проверяли людей и спасали от голодной смерти, направляя в соответствующие государственные службы, которые находили для беженцев жильё и работу. Они направляли на формирование военнослужащих. Они выявляли среди беженцев дезертиров, вражеских агентов и диверсантов, тем самым защищая наш тыл от новых жертв и разрушений. Этот титанический труд служащие НКВД выполняли добросовестно и самоотверженно.
Эффективность работы Особых отделов подтверждается возвращением сотен тысяч военнослужащих в ряды Красной Армии и устройством беженцев. Например, 10 октября 1941 года заместитель начальника Управления особых отделов С. Мильштейн докладывал: «Особыми отделами НКВД и заградительными отрядами НКВД по охране тыла задержано 657 364 военнослужащих, отставших от своих частей и бежавших с фронта. Из них оперативными заслонами Особых отделов задержано 249 969 человек и заградительными отрядами войск НКВД по охране тыла — 407 395 военнослужащих…
Из числа задержанных Особыми отделами арестовано 25 878 человек, остальные 632 486 человек сформированы в части и вновь направлены на фронт"
В это число не вошли военнослужащие, бежавшие из плена или вышедшие из окружения, потому что на день составления отчёта НКВД не вёл учёт указанных категорий военных. Надо отметить, что в то время не было штрафных батальонов, но даже если бы они тогда существовали, то в них могли попасть только лица из числа 25 878 человек арестованных. А 632 486 человек были направлены на формирование новых или пополнение сражающихся дивизий.
В декабре 1941 года было принято решение об обязательной проверке военнослужащих, которые бежали из плена или вышли из окружения. Они направлялись в специальные сборно-пересыльные пункты. Указанные пункты были созданы в каждой армии. И такое решение было принято обоснованно. Один предатель мог привести к гибели сотен, тысяч и даже десятков тысяч советских людей.
Таким образом, за срок менее 4-х месяцев НКВД в армию было возвращено, не считая организованно вышедших из окружения или бежавших из плена, 632 486 человек. Если к ним прибавить вышедших из окружения и бежавших из плена, то число военнослужащих, возвращённых в армию, на конец 1941 года составляло не менее одного миллиона человек.
А наши историки всех их причислили к взятым немцами в плен. Есть основания предполагать, что указанных военных подсчитали дважды: как взятых в плен и как убитых в бою. Очевидно, что данные о наших потерях во время войны требуют тщательного, честного, квалифицированного и объективного исследования и подсчёта.
Из приведённых фактов очевидно, что сотни тысяч людей, военных и гражданских, говорили спасибо солдатам и офицерам НКВД. Видно также, что количество советских военнопленных и убитых было намного меньше, чем принято считать. Без деятельности НКВД победа в войне обошлась бы нам значительно большими потерями или вообще оказалась бы невозможной.