Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза,
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
Теперь в энциклопедиях написано, что гармонь — не наш инструмент, его немецкий мастер-настройщик Бушман изобрёл. Да только когда жил Бушман и когда появилась гармонь?
Christian Friedrich Ludwig Buschmann родился 17 июня 1805, а гармонь возникла в Санкт-Петербурге в 1783 году благодаря чешскому органному мастеру Франтишеку Киршнику.
Первые образцы ручных гармоник в своей мастерской были изготовлены тульскими мастерами — братьями Шкунаевыми. Примерно с 1820 года производство простых ручных гармоник наладил оружейник Тимофей Воронцов в полуподвальном этаже своей самоварной фабрики. В это время парню, названному изобретателем, было меньше 15 лет, в настройке инструментов он совершал первые пробы и только в 1821 г. применил для упрощения настройки инструментов прототип губной гармошки, а в 1822 г. добавил к ней резервуар-мех, подобный кузнечным мехам. Молодец! Но к русской гармони имеет отношение опосредованное.
На правой крышке находился гриф с 6 или 9 клавишами, на левой была ручка для растягивания и сжимания меха. В 1829 г. русский мастер Демианов, проживавший в Вене, усовершенствовал этот тип гармоники. Меховая камера стала выглядеть как современная, да и корпус с тех пор почти не изменился. Гармоника Демианова имела семь клавиш в ряд для правой руки и две для левой.
Туляки утверждают, что гармонь самостоятельно изобрели оружейные мастера Сизов и Шкунаев, инструмент очаровал знать, и вскоре обширные кустарные промыслы возникли в Тульской, Вологодской, Новгородской и Вятской губерниях, затем в Петербурге, Тверской, Симбирской, Ярославской, Нижегородской, Волынской, Московской, Орловской и Костромской губерниях. У первых тульских гармоник для мелодии предназначался только мажорный звукоряд, в аккомпанементе — тоника и доминанта. Это вызвало появление весёлых частушек и бодрых боевых песен, которые в большой степени определили характер гармонистов.
Вы обращали внимание на то, что у гармонистов широкие улыбки, звонкие голоса, яркие чувства, заводные характеры, лидерские наклонности? То ли лидеры гармонь берут для умножения своего обаяния, то ли звонкоголосая гармонь (и развитая мелкая моторика) делает парня первым на деревне, а от повышенного внимания и благорасположения окружающих всё у них отлично в жизни складывается. Недаром множество песен от души поётся о любви к гармонисту. Не случайно боевые подразделения с гармонистами совершали уверенные прорывы там, где ситуация была на первый взгляд безнадёжная. Силой вдохновенной импровизации победы одерживали. Вокруг гармониста нет пессимистов. А для оптимистов нет неразрешимых проблем. Пока живы, конечно же.
Когда война закончилась, гармонь погрустнела и стала петь памятью. Тем, кто бежит от душевной боли, не угодны её переливы в миноре. Тем более теперь, когда бравые песни строителей нового мира тоже вроде бы ни к чему. Гармонь многим видится лишь сопровождением для развязных деревенских частушек.
Но есть люди, которые ценят старые песни. И грустные, трагичные, и бодрящие, озорные. А ко Дню победы гармонь запела о солдатских судьбах.
Константин Симонов
«Слепец»
На виды видевшей гармони,
Перебирая хриплый строй,
Слепец играл в чужом вагоне
«Вдоль по дороге столбовой».
Ослепнувший под Молодечно
Еще на той, на той войне,
Из лазарета он, увечный,
Пошел, зажмурясь, по стране.
Сама Россия положила
Гармонь с ним рядом в забытьи
И во владенье подарила
Дороги длинные свои.
Он шел, к увечью привыкая,
Струились слезы по лицу.
Вилась дорога столбовая,
Навеки данная слепцу.
Все люди русские хранили
Его, чтоб был он невредим,
Его крестьяне подвозили,
И бабы плакали над ним.
Проводники вагонов жестких
Через Сибирь его везли.
От слез засохшие полоски
Вдоль черных щек его легли.
Он слеп, кому какое дело
До горестей его чужих?
Но вот гармонь его запела,
И кто-то первый вдруг затих.
И сразу на сердца людские
Печаль, сводящая с ума,
Легла, как будто вдруг Россия
Взяла их за руки сама.
И повела под эти звуки
Туда, где пепел и зола,
Где женщины ломают руки
И кто-то бьет в колокола.
По деревням и пепелищам,
Среди нагнувшихся теней.
«Чего вы ищете?» — «Мы ищем
Своих детей, своих детей…»
По бедным, вымершим равнинам,
По желтым волчьим огонькам,
По дымным заревам, по длинным
Степным бесснежным пустырям,
Где со штыком в груди открытой
Во чистом поле, у ракит,
Рукой родною не обмытый,
Сын русской матери лежит.
Где, если будет месть на свете,
Нам по пути то там, то тут
Непохороненные дети
Гвоздикой красной прорастут,
Где ничего не напророчишь
Черней того, что было там…
.. .. .. .. .. .. .
«Стой, гармонист! Чего ты хочешь?
Зачем ты ходишь по пятам?
Свое израненное тело
Уже я нес в огонь атак.
Тебе Россия петь велела?
Я ей не изменю и так.
Скажи ей про меня: не станет
Солдат напрасно отдыхать,
Как только раны чуть затянет,
Пойдет солдат на бой опять.
Скажи ей: не ища покоя,
Пройдет солдат свой крестный путь.
Ну, и сыграй еще такое,
Чтоб мог я сердцем отдохнуть…"
.. .. .. .. .. ..
Слепец лады перебирает,
Он снова только стар и слеп.
И раненый слезу стирает,
И режет пополам свой хлеб.
Услышите гармонь — приходите подпевать…