И вдруг этот очень известный, очень популярный портретист пишет две картины, совершенно не связанные ни с одним из его портретов. Это «Утренний визит» и «Женщина, пекущая блины». Возможно, такого рода картин было больше, но об этом нет доступных сведений.
…Может быть, старик — зеленщик (на нем фартук)? Он принес свежие овощи и присел поговорить с миловидной кухаркой. Видимо, разговор с молодухой поднял ему настроение, он улыбается, пытается рассказать ей что-то веселое. У нее серьезное выражение лица, ей не до смеха, ее ждут домашние дела, не до разговоров… А мальчишке интересно: он принес гостю горшочек с углями, сейчас дед набьет трубку, раскурит ее и пойдет дымок. Может быть, он еще и кольца дыма попускает для забавы.
Пожалуй, впервые на картине появляется жестяная табакерка. Кроме того, художник изобразил отремонтированный стол — видны деревянные шипы, поставленные в ножку.
…Старушка сидит у открытого огня (камин) со сковородой в руках. На сковороде печется блин, тесто для которого — в жбане у ее ног. Время года — скорее зимнее, чем летнее: на девушке, которая, видимо, что-то спрашивает, теплая накидка. У старушки под ногами стоит нагреватель: в деревянной коробке — горшок с тлеющими углями. Это устройство хорошо греет старые ноги, даже туфли не нужны (один туфель стоит возле корзины).
В приоткрытую дверь виден подросток, который почему-то не решается войти. Слева стоит хорошо пожилой мужчина в шляпе и фартуке, раскуривает трубку.
Действия никакого (или почти никакого): старушка печет блины, девушка и подросток ждут, когда они будут готовы, старик — скорее всего, муж — занят трубкой. Как бы картина ни о чем. Но неумение художника пренебречь деталями (школа!) донесло до нас несколько мелочей быта того времени. Например, мы точно знаем, как в то время (начало 19 века) выглядел чайник. Художник донес до нас способ хранения лука в связке.
Курильщик раскуривает трубку углями в горшочке: ни спичек, ни зажигалок в то время еще не было (были кремень и трут, но дома проще было раскурить трубку от углей).
Между картинами есть какая-то неуловимая связь. Портретного сходства — никакого, другой состав действующих лиц, но их объединяет старик, набивающий трубку, место действия — кухня. И те же кухонные атрибуты — корзина, овощи, камин.
Два незатейливых полотна, две картинки небольшого размера. Почему вдруг художник решил нарисовать это? Почему спустя двадцать лет (если верить датировке картин) он вернулся к той же теме? Может быть, на него нахлынули воспоминания детства (о котором биографы ничего не сообщают)? Может быть, мальчик на полотнах — это он сам, девушка — его сестра, а старик и старуха — дедушка и бабушка? Может быть, эти сценки он видел, и его впечатлила простота быта (после парадных портретов, индивидуальных и групповых, с роскошной обстановкой и атмосферой тщеславия)? Все может быть…
А пока — старики набивают трубки и закуривают…