Девочка с детства обучалась нескольким европейским языкам, говорила по-французски, по-итальянски, по-английски. А когда переехала в Россию, то изучила и русский язык. С целью сочетаться браком с наследником русского престола она сменила веру, приняв православие.
В 1745 году в возрасте шестнадцати лет Екатерина Алексеевна была обвенчана с цесаревичем Петром Федоровичем, будущим Петром III. До смерти Елизаветы Петровны было еще почти 17 лет…
Екатерина училась. И наукам, и интригам. Ее брак был династическим. Муж никогда ее не любил (как и она его). После рождения ею наследника муж окончательно к ней охладел. Не будем разбираться, кто из них кому больше изменял и кто больше виноват в том, что они не любили друг друга.
В конце декабря 1761 года умерла императрица Елизавета и на трон империи взошел молодой император Петр III. И начал чудить. После его смерти стал популярен очень опасный (если донесут) политический анекдот — о том, что в Российской империи — абсолютная монархия. Не ограниченная ничем, кроме цареубийства.
Прошло всего 186 дней правления нового императора, и вот — уже в Санкт-Петербурге мятеж, император отрекается в пользу супруги своей и вскоре, будучи под арестом, «загадочно» умирает. Да здравствует императрица Екатерина Вторая!
Страну Екатерина приняла в жутком виде. Был ли виноват в этом ее супруг? Наверное, тут не только его вина. За всего только 186 дней, что он правил, страну развалить невозможно, хотя он за это время ухитрился натворить дел, обратив взмахом пера победу русского оружия над прусским королем Фридрихом в поражение России и в подчинение победителя (России) побежденному (Пруссии). В знак подчинения России Пруссии послал русские войска для спасения своего кумира Фридриха во внутриевропейской сваре. Видя недовольство общества, хотел туда же послать и гвардию. Чем и подписал себе смертный приговор.
Но, за исключением его решения о гвардии и планируемой им церковной реформы (хотел реформировать православие на протестантский манер), все остальное делал, как и прочие цари.
Раздавал крестьян в собственность. За 186 дней успел раздать всего около 13.000, что по сравнению с общим количеством крестьян (около 12 миллионов) было, вроде, совсем немного, но, напомню — сделал он это всего за полгода правления.
Вернул из ссылок своих голштинских родственников, а в ссылки отправлял их обидчиков. Дал дворянам еще и еще вольностей, в том числе отменив для них необходимость служить государству вообще. Что положило начало превращению бывших служилых людей, служивших стране и царю и вознаграждаемых за это служение, в класс паразитов, считавших себя солью земли по праву рождения.
Всего за 186 дней ввести государство в такое запустение было сложно, так что приходится признать, что все началось еще при Елизавете Петровне…
А что было при Екатерине Великой? Было много — и хорошего, и плохого.
Было восемь ЛжеПетров Третьих. Последним, восьмым, был Емельян Пугачев, а с ним и жесточайший крестьянский бунт.
Была княжна Тараканова.
Но при этом — Россия прирастала территориями. Бывшие «дикие степи» начали превращаться в благословенные хлеборобские земли.
Удалось доказать шведам, что не стоит им пытаться вернуть Финляндию и прочие земли, отвоеванные у них Россией ранее.
Удалось уничтожить крымскую угрозу, присоединив Крым к России. Была присоединена к России Новороссия, построены порты на Черном море, создан черноморский военный флот. И в нескольких сражениях был разбит прежде непобедимый турецкий флот. Прославились Румянцев, Суворов, Ушаков.
Были реформы в сословной политике.
Велась активная национальная политика — в Россию переселились многие тысячи иностранцев (в основном — немцы), которые, поселившись компактно, поднимали российское сельское хозяйство, ремесло и науку.
Были созданы и открыты учебные заведения, которые впоследствии внесли немалый вклад в образование в России. Некоторые из них (как Смольный институт благородных девиц или Кадетский корпус) помнят до сих пор, а некоторые работают и сейчас.
А что знают о ней наши западные друзья?
Во-первых — «потемкинские деревни». Когда в 1787 году Екатерина в сопровождении иностранных послов посетила только недавно присоединенные Новороссию и Тавриду, она и вся ее свита были поражены увиденным — новопостроенный Севастополь, а в нем — свежевыстроенный флот. Новые города, верфи. Множество новопостроенных деревень, уже заселенных крестьянами… И верфи, и флот вскоре доказали свою «небутафорскость», когда непобедимый турецкий флот был бит Ушаковым.
Резко выросший сбор зерна повлек увеличение продажи его за рубеж, что доказало реальность новых поселений в бывшей дикой степи, на века ставшей житницей России.
А в 1811 году в некоем памфлете появился термин «потемкинские деревни» — мол, тогда ничего не было, была пыль в глаза. Все, кто серьезно занимался этим вопросом, знают, что это — ложь. Но термин существует до сих пор. И профаны в него верят.
Во-вторых — «фаворитизм»… Григорий Орлов, Потемкин, а за ними — куча всяких молодых людей, развлекавших императрицу.
Частично — правда. В наше время — определенно неприличное дело. Но… Во Франции то было время «галантного века». Там творилось такое, что в России и тогда бы распутством назвали. Но что во Франции — просто «галантный век», то в России — распутство.
Ах, да… Сотни новых городов, созданных во времена Екатерины Великой, частично — на новых землях, частично — на старых, на месте бывших деревень, не были настоящими городами — тоже просто пыль в глаза. Все эти Екатеринославы, Екатеринодары…