Именно после исторического тоста товарища Сталина началась кампания восхваления всего русского и борьба с космополитизмом и низкопоклонством перед Западом. Именно в эти годы шайба Гровера стала именоваться пружинной шайбой, коробка Нортона — коробкой передач, а принцип Даламбера — петербургским принципом.
Кое-кто осторожно шутил: «Россия стала родиной слонов». Следует отметить, что реабилитация русского имени не помешала травле Анны Ахматовой и Михаила Зощенко. Между прочим, досталось не только Ахматовой и Зощенко. Вспомнили, что академик Миллер в споре с Ломоносовым отстаивал тезис о «норманнской экспансии» на Русь, и объявили его историком, враждебным России.
С тех пор прошло более полувека. Однако в академика Миллера продолжают лететь камни. Иные защитники русской истории уверены сами и уверяют других, что вся русская история искажена немцами…
…Он приехал в Россию в 1725 году двадцатилетним юношей. Вряд ли он мог тогда предположить, что в этой стране ему будет суждено прожить долгие годы, что и при жизни, и после смерти в его адрес будут высказаны восторженные отклики и серьезные обвинения.
Звали его Герард Фридрих Мюллер, но в России фамилию стали почему-то писать через «и» — Миллер, а имя превратилось в Федора Ивановича. Через 5 лет, в 1730 году, Миллер станет профессором истории и будет назначен действительным членом Академии.
Потом молодой профессор несколько лет проведет вдали от Петербурга, в Сибири. Нет, сослан он не был. В Сибирь поехал добровольно, в составе академического отряда Великой Камчатской экспедиции, возглавляемой знаменитым Витусом Берингом. Миллер ездил по городам и селам, обследуя местные архивы, собирая документы, записывая рассказы старожилов, сведения об обычаях, верованиях, языках коренного населения. Итогом стали капитальный труд «История Сибири» и серия статей по отдельным проблемам, обширная коллекция документов по истории Смутного времени и первые в России работы по этнографии, словарные материалы, по которым сегодня лингвисты реконструируют мертвые языки Сибири и Дальнего Востока, и географические описания городов и областей.
Кондратий Рылеев писал в поэме «Войнаровский»:
В стране той хладной и дубравной
В то время жил наш Миллер славной;
В укромном домике, в тиши,
Работал для веков в глуши,
С судьбой боролся своенравной
И жажду утолял души.
Из родины своей далекой
В сей край пустынный завлечен
К познаньям страстию высокой,
Здесь наблюдал природу он.
В часы суровой непогоды
Любил рассказы стариков
Про Ермака и казаков,
Про их отважные походы
По царству хлада и снегов.
Позже историк
Когда Миллер вернулся в Петербург, до окончания срока контракта, заключенного с Академией наук, оставалось недолго. Он был уже членом многих зарубежных научных обществ, а привезенных из Сибири материалов с лихвой хватило бы на громкую славу и безбедную жизнь в любом университетском городе Европы. Но знаменитый профессор решил иначе: принял российское подданство.
В 1754 году он стал конференц-секретарем Академии наук, а в 1755-м — редактором академического журнала «Ежемесячные Сочинения». На страницах журнала «Ежемесячные Сочинения» печатались произведения виднейших русских писателей и поэтов, труды крупнейших русских и зарубежных ученых. В 1764 году Миллер переезжает в Москву. Его интересовали архивы. Вскоре Миллер возглавил Московский архив Коллегии иностранных дел, в котором хранились древнейшие документы по истории России. Ученый много занимался проблемами организации архивного дела, пытаясь поставить его на научную основу.
Используя свои обширные связи и служебное положение, академик Миллер собрал отдельный «пугачёвский» портфель. Кстати, часть материалов из «пугачёвского» портфеля Миллера была получена Пушкиным, когда он работал над «Историей пугачёвского бунта».
Перед самой смертью профессор отверг предложения богатых вельмож купить у него собрание рукописей и книг. Он предпочел продать коллекцию государству с условием оставить ее на вечное хранение в архиве, где он служил.
Умер Миллер в октябре 1783 года. Его гроб провожали многочисленные ученики, профессора Московского университета, друзья…
Поэт