Кто из польских олимпийцев стал летописцем Варшавского восстания? Евгениуш Локайский. Олимпиец

Реклама
Грандмастер

Когда весной 1924 года этот 16-летний пацан, которого за длинные, тонкие руки и ноги среди сверстников прозвали «Пауком», пришел в спортивный клуб «Варшавянка», чтобы записаться в легкоатлетическую секцию копьеметателей, тренер внимательно посмотрел на него, покачал в большом сомнении головой и посоветовал выбрать какую-нибудь другую спортивную дисциплину.

И Евгениуш Локайский (именно так звали юношу) начал заниматься бегом, прыжками в высоту и длину, плаванием, коллективными играми, среди которых тогда на первом месте, безо всякого сомнения, был футбол. Но за всем этим не забывал и о том, из-за чего, собственно, пришел в спорт. Как бы ни уставал Евгениуш, ему всегда хватало силы воли найти время и уже после тренировки остаться на стадионе, чтобы часик-другой поработать со стареньким, отслужившим свой срок копьем-ветераном.

Тот спортивный педагог, что встретил его на пороге «Варшавянки» весной 24-го, увидел длинного, худого, нескладного пацана, но за этой непритязательной, а потому, наверное, и обманчивой внешностью, не смог разглядеть личность с сильным характером бойца, преданную своей мечте и готовую для её достижения выложить всё, что у неё есть, безо всякого остатка. Поэтому спортивный результат обязательно должен был прийти к Локайскому. Другой вопрос — когда? И какой?

Реклама

Но, скорее всего, сам он об этом не сильно задумывался. Просто некогда ему было. Других дел хватало.

В 1928 г. он сдает выпускные экзамены в частной школе имени Николая Рея, получает аттестат об образовании и призывается на действительную воинскую службу, которую проходит в Замброве, где тогда базировалась Школа резерва курсантов пехоты. После увольнения в запас Евгениуш поступает в Центральный институт физкультуры. В 1932 г. успешно заканчивает его и возвращается в родной для него Спортивный клуб (СК) «Варшавянка». Уже тренером.

Но тренируя других, не забывает и о собственных тренировках, упорно работая над собою и своей техникой. Техникой бега, прыжков в длину, высоту, техникой метания копья. Строго следит за соблюдением спортивного режима. Никаких сигарет. Ни грамма спиртного.

Реклама

И результат не заставил себя ждать. Четырехлетие между Лос-Анджелесской и Берлинской Олимпиадами — время пика спортивных достижений Локайского. Он становится серебряным призером Польши по прыжкам в высоту. Чемпионом страны в пятиборье. А в 1934 г. исполняется его мечта: Евгениуш поднимается на высшую ступеньку пьедестала почета в национальных соревнованиях копьеметателей. Он — чемпион Польши в метании копья!

В июне 1936 г., во время традиционного легкоатлетического матча Варшава-Познань, Евгениуш в личном поединке с таким серьезным оппонентом, как Вальтер Турчак, метнул своё копье на 73,27 м. Это был новый национальный рекорд Польши. Которому, кстати, было суждено простоять неизменным… 17 (!) лет. Правда, тогда этого никто не знал. Да и не мог знать. Зато все знали другое: результат Локайского был на тот период времени третьим результатом среди всех копьеметателей мира.

Реклама

И в Берлин Евгениуш поехал в статусе одного из фаворитов легкоатлетического турнира. Претендента если не на олимпийское золото, то на одну из медалей, это уж точно. Но… Не всегда и не всё идет так, как нам того хотелось бы. На последней разминке Локайский растягивает связки плечевого сустава и получает болезненную травму. Но несмотря на это, всё-таки выходит в сектор для метания. Чтобы, несмотря на боль, сделать хотя бы одну попытку. Может, она окажется удачной?

Увы… Чудеса бывают. Но, как правило, с кем-то иным. Не с нами. Евгениуш бросил копьё на 66,36 м. Очень далеко от того результата, что он мог бы показать, сложись всё чуть-чуть по-другому. Локайский занял седьмое место и в финальную шестерку не попал.

Травма, полученная в Берлине, поставила крест на спортивной карьере Локайского. В 1937 году он ещё принял участие в чемпионате страны, но это уже было его последнее выступление. Евгениуш вынужден был надолго лечь в больницу. И не только из-за плеча. Обострение дала давняя, застаревшая болезнь уха.

А через два года началась война…

Реклама