Северная война Петра I со шведами за выход к Балтийскому морю поначалу шла неудачно. В 1700 году в битве под Нарвой Долгорукий был взят в плен и десять лет томился в неволе. (Судя по всему, Петра не очень заботила судьба человека, оказавшего ему поддержку еще в те времена, когда его, десятилетнего мальчика, пыталась оттеснить от престола старшая сестра, царевна Софья). Однажды более сорока пленных отправили морем на корабле в сопровождении всего двадцати шведов, и Долгорукий организовал захват корабля, после чего привел его в порт, находившийся во власти русских войск.
Страдания Якова Федоровича на чужбине не пропали даром: поскольку в Стокгольме он изучил устройство шведского государственного аппарата, князь стал советником Петра при создании им Коллегий, а также председателем Ревизион-коллегии, где зарекомендовал себя неподкупным контролёром.
Как-то раз Петербургу грозил голод, и Сенат принял решение обложить дополнительными поборами крестьян ближайших к Петербургу местностей. Указ этот был одобрен царем. Когда Долгорукому предложили подписать протокол, он намеренно испортил его. Пётр был разъярен, однако Долгорукий уверенно предложил позаимствовать недостающий хлеб из амбаров Меншикова и других состоятельных вельмож, не исключая его самого. Царь, поначалу бросившийся на Долгорукого с кулаками, последовал этому совету.
Имя Долгорукого мы встречаем в оде «Гражданское мужество», написанной поэтом-декабристом Кондратием Рылеевым. Долгорукому здесь посвящено всего две с половиной строки:
… и Долгорукой;
Один, как твёрдый страж добра,
Дерзал оспоривать Петра.
Однако осмелюсь сделать предположение, что начало оды Рылеева… тоже содержит намек на личность Долгорукого, вернее, на скульптуру Михаила Козловского «Яков Долгорукий, сжигающий царский указ», сделанную в 1796 году по заказу потомков князя. (Название скульптуры имеет и другие варианты, из чего следует, что сам автор из соображений осторожности названия на постаменте не указал).
Кто это дивный великан,
Одеян светлою бронёю,
Чело покойно, стройный стан,
И весь сияет красотою?
Кто сей украшенный венком,
С мечом, весами и щитом,
Презрев врагов и горделивость,
Стоит гранитною скалой
И давит сильною пятой
Коварную несправедливость?
Скульптура ныне находится в Третьяковской галерее. В соответствии с канонами классицизма, она изображает князя в римской тоге, попирающим ногой змею (символ коварства) и маску, символизирующую двуличие. Тут же имеется символ справедливости — весы. А вот предмет в правой руке — факел. Похоже, он был намеренно стилизован под меч, и Рылеев, скорее всего, ошибочно принял его за оружие.
Судя по всему, образ Долгорукова выбран в оде не случайно. Ему поэт посвятил также поэму (думу) «Яков Долгорукий». По мнению Рылеева, решиться на рискованное освобождение из шведского плена князю помогло отчаяние от того, что он не может «служить Добру», влияя на Петра I:
Не буду я, служа Добру,
Творить вельможам укоризны
И правду говорить Петру
Для благоденствия Отчизны.
Ах! лучше смерть в седых валах,
Чем жизнь без славы и свободы;
Не русскому стенать в цепях
И изнывать без цели годы.
Классицизм предписывает выражать мысли четко и недвусмысленно, в частности, восхвалять качества, достойные восхищения, и порицать то, что недостойно человека. Идеология этого художественного направления не признает противоречивых и двусмысленных характеристик. Поэтому идейный посыл оды Рылеева очевиден (о нем он также рассказал на допросе после поражения восстания декабристов): автор доказывал, что умение возражать государю ради блага народа достойно куда большего уважения, чем мужество воинов, послушно исполняющих государев приказ.
Возвращаясь к скульптуре, которая, возможно, и вдохновила Рылеева, следует заметить, что князь на ней изображен несколько иначе, чем на его прижизненном портрете. Формой лица и величественной статью Долгорукий напоминает… Петра I, что едва ли случайно. Скульптор, по-видимому, хотел показать, кто был истинным «отцом Отечества», не жалеющим «живота своего».
Практически такую же трактовку образа Долгорукого мы видим в скульптурной группе памятника «Тысячелетие России» в Новгороде, открытого при Александре II в 1862 году. Памятник выполнен в виде колокола, по окружности которого расположены фигуры исторических деятелей. Авторами являются скульпторы Михаил Микешин, Иван Шредер и художник-архитектор Виктор Гартман, по мотивам произведений которого
Работу 1862 года можно отнести к классицизму лишь отчасти. С одной стороны, мотивы общественного долга и гражданственности действительно характерны для этого направления. С другой стороны, в классицизме не допускается пересечение жанров, между тем изображение группы беседующих между собой людей, живших в разные века, является смешением исторической правды с фантастикой. Классицизм, для которого характерны мотивы общественного долга и гражданственности, в первой половине XIX века сменился романтизмом с его погруженностью в личные переживания. Вторая половина века ознаменовалась рождением реализма, который в XX веке стал идеологией советского искусства.
В наши же дни царит эклектика — смешение стилей и полное отсутствие даже самых общих принципов изображения прекрасного и безобразного. С уходом классицизма исчез интерес к образу мужественного князя, а заодно ко всему, что является однозначным с точки зрения нравственности. Остается надеяться, что принципы классицизма еще вернутся в искусство, и оно вернет утерянную ясность и чистоту.