В нем активно строились и каменные, и деревянные дома. Целые кварталы, словно грибы после хорошего летнего дождя, поднимались в районе Кюмёля, в торговой части города и восточнее её.
Много… Очень много интересных и примечательных в архитектурном плане зданий построено в тот период времени в Сортавала: дом купца Сиитонена, здания Объединенного банка Северных стран, банка Финляндии, мужского лицея, дом доктора Густава Винтера (не путать с его загородным домом-дачей, в которой сейчас расположен парк-отель «Дача Винтера»)… И о каждом из них можно рассказать целую историю. Но сегодня…
Сегодня о здании, что стоит на пересечении улиц Гагарина и Карельской, выходя углом на главную городскую площадь. В Сортавала он больше известен как
Почему именно о нем? Ну, хотя бы потому, что это здание построено по проекту одного из самых известных архитекторов Финляндии — Элиэля Сааринена (1873−1950). Того самого, спроектировавшего здания Национального музея (1905−1910) и железнодорожного вокзала (1905−1914), что и сегодня являются настоящим украшением центральной части Хельсинки. Кстати, та же самая дача Винтера (1909) — тоже работа Сааринена. А помимо этого — павильон Финляндии на Всемирной выставке 1898−1900 гг. в Париже, городские ратуши в Йоэнсуу (1914) и Лахти (1911), здание Общества взаимного кредита в Таллинне (1911−1912), церковь Святого Павла в Тарту (1913−1917).
Уже после того как в 1923 г. Элиэль уехал в Америку, им (совместно с сыном Ээро) спроектированы здание концертного зала Клейнхаус в Баффало (1938−1940), церковь в Коламбусе (штат Индиана, 1942), технический центр «Дженерал Моторс» в Детройте (штат Мичиган, 1948−1956).
Но тогда, в самом начале прошлого века, имя Элиэля Сааринена ещё мало кому о чем-то говорило. Три года, как в 1897 г. он получил диплом архитектора, закончив Политехнический институт Хельсинки. Во время обучения Элиэль познакомился с такими же молодыми, как и он сам, Армасом Линдгреном и Германом Гезеллиусом, с которыми год спустя после окончания политеха Сааринен организует архитектурное бюро, названное, не мудрствуя лукаво, по именам соучредителей «Gesellius-Lindgren-Saarinen». Первым их успехом стал проект павильона Финляндии на Всемирной выставке в Париже.
Но иногда первый успех так и остается единственным. И кто знает, как бы сложилась дальнейшая судьба Элиэля, если бы… Если бы директором Сортавальского отделения Национального акционерного банка, деревянное здание которого располагалось на том самом месте, где сейчас стоит дом Леандера, в 1901—1911 гг. не был бы… Родной брат Элиэля — Ханнес (1872−1950). Во многом именно благодаря родственным связям архитектурное бюро «Gesellius-Lindgren-Saarinen» получило очень интересный в финансовом плане заказ на проектирование. Предполагалось, что на первом этаже нового, уже каменного здания, будут располагаться помещения банков (Национального акционерного банка и банка Финляндии) и магазин, а на втором — квартиры руководства банками.
Считается, что проект здания был выполнен архитектурным бюро в 1903 г. Он стал одним из последних, которые архитекторы выполнили вместе, прежде чем разойтись в разные стороны и заняться уже самостоятельной творческой работой. Но несмотря на это, главную скрипку всё-таки сыграл именно Сааринен. Он спроектировал фасады и некоторые интерьеры служебных помещений. Им же разработан и интерьер квартиры управляющего (своего родного брата) на втором этаже здания, которое было построено в 1905 г.
И по итогу получилось не просто здание! А самый настоящий, пусть и небольшой, замок. Крутые кровли, высокие «щипцы» и трубы печей зрительно «поднимают» здание, делают его как бы выше, чем оно есть на самом деле (всего-то два этажа!). Особую выразительность фасадам придают три выдвинутых вперед эркера, следуя за которыми, как иногда кажется, — вот-вот, сейчас, сдвинется и поплывет куда-то в просторы Ладожского озера и сам дом Леандера. Ну, если не на озерные просторы, то хотя бы в сторону главной городской площади!
Кстати, местоположение здания, углом выходящего на главную площадь Сортавала, определило и его архитектурное своеобразие. Дом, благодаря массивной угловой башне, единственной, имеющей третий этаж, получился асимметричным с явным акцентом на его угловую часть, направленную, как нос каменного корабля, в сторону площади. Ещё немного, ещё чуть-чуть и он… И в самом деле — поплывет!
А если до сих пор так и не поплыл, то не только из-за того, что у камня, а тем более у риеккалансаарского гранита, которым облицована нижняя часть здания, нет такой способности, но и потому, что его привязывают к земле растительные орнаменты. Например, «древо жизни» на «щипцах», в самом верху, почти у конька угловой башни. Или характерный для эпохи модерн оригинальный каменный рисунок вокруг окна, что расположено на втором этаже главного фасада, чуть правее входа в здание.
В 1934 г. дом Леандера подвергся небольшой реконструкции. По проекту ещё одного известного финского архитектора Ларса Сонка, были увеличены оконные проемы первого этажа. С той самой поры он, уже в неизменном виде, и стоит на перекрестке двух сортавальских улиц, выдвигаясь углом на главную городскую площадь, радуя своей оригинальной архитектурой в стиле финского национального романтизма и самих жителей этого небольшого районного центра Республики Карелия (19 тыс. человек, 2013 г.), и тех, кто вдруг, по той или иной причине (например, следуя на Валаам), оказался здесь проездом.
Правда, на этом история здания не заканчивается. Но о том, почему оно носит имя не Элиэля Сааринена (или хотя бы его родного брата Ханнеса!), а Оскара Леандера, и как Сортавала потеряла его… Это уже