На Прозу.ру мы с Владом Яновским пришли уже взрослыми дядями. У каждого из нас за плечами была своя жизнь. С разным, но довольно солидным жизненным опытом. Но вот «писателями»,
Вот «писателями», когда практически одновременно, в мае 2008 г., пришли на Прозу.ру, мы с ним были начинающими. Самой настоящей сопливой мелюзгой в коротких штанишках с помочами, что крест-накрест перекидываются через плечи и на пуговку застегиваются на поясной шлейке.
Может, это нас и сблизило? Может. Всё-таки друг познается в беде. Ну, или не обязательно в беде. Достаточно непростой, сложной ситуации. Вот в такой непростой ситуации своего собственного становления, как одного из авторов Прозы.ру, я и познал Влада. А познав, могу с полным осознанием того, что говорю, сказать — «Влад был другом». Да, к сожалению «был». В январе 2011 года Влад Яновский ушел от нас.
Живые могут сказать о себе и своем творчестве сами. У покойных такой возможности нет. И тогда кто, если не мы? Тем более, по отношению к людям, которых мы считали своими друзьями.
Поэтому не надо ждать от меня беспристрастности. Её не будет. По отношению к Владу я могу быть только пристрастным. В первую очередь читателем. А потом, уже в какую-то двадцать девятую очередь, критиком. Но до неё, до этой 29-й или 37-й очереди, сегодня я точно не дойду. Поэтому и расскажу о Владе как его читатель и друг.
С читательской стороны могу сказать, что Влад был в первую очередь поэтом. Как это ни парадоксально звучит. Мы все-таки познакомились на «Прозе», а не на Стихах.ру. Не знаю, может, у Влада была своя страничка и на том, поэтическом сайте. Я туда не ходил. Если мне вдруг становилось хреново… Да простят мне женщины такую словесную вольность, всё-таки я мужчина. И рассказываю — тоже… О мужчине. Который прошел через вагранку военного училища, отдал частичку своей жизни и души войскам. А и там, и там бывает такое… Иногда не выбирают смягчающих существительных и прилагательных. Так что — да простят мне…
В общем, когда мне вдруг становилось как-то достаточно хреново и муторно на душе, я без особых раздумий шел на страницу к Владу, открывал его сборник «Стихи» и читал. Иногда было достаточно одного-единственного произведения, чтобы улыбнуться, махнуть рукой и сказать (хотя бы про себя): «Да пошло оно всё… Живы будем — прорвемся, Влад! Прорвемся, чертушка».
Ну, как не улыбнуться, прочитав например, вот такое:
Аллергия — болезнь сурьезная
И не лечится, самое скверное.
У кого-то она на кошек,
У меня, на козлов, наверное.
(«Об аллергии» — www.proza.ru/2009/04/11/160)
Или вот это:
Критиканство, мой друг, самый страшный порок,
Даже грех, я сказал бы, хоть нет его в Библии.
Мой совет:
Критикуйте, но только чтоб впрок Критикуемым,
А не по печени Критику.
(«Кри-ТИКИ» — www.proza.ru/2008/07/03/4)
Вообще, на мой взгляд, так написать, когда в малом — о большом, и смешно — о грустном… Вот так написать может только талантливый человек. Который к тому же, если и не профессиональный поэт, то в душе — точно таковой.
И эта поэтическая составляющая, а также умение показать ту или иную ситуацию в разных плоскостях (как прозаической, так и поэтической, как с точки зрения одного персонажа, так и со стороны другого), в полной мере проявляются и в прозе Влада. Вот, например, его рассказ «Хэппи энд с метаморфозами» (http://www.proza.ru/2008/10/20/68).
Не знаю, как профессионалам, а по мне, так просто здорово. Оригинальная задумка. Взгляд из разных окопов. Враги, враги, враги! И итоговое братание (сестрание?) в финале. Хороший темп изложения, постоянно держащий в напряжении и заставляющий глотать, не жуя — «А что дальше?». Оптимальный размер. Лично я в своё время прочитал этот рассказ залпом, даже не догадавшись, как обычно, посмотреть, а что же там, в последних строчках. Тот, кто прошел через лихие 90-е, вспомнит описанный автором в рассказе антураж и легко узнает его героев.
Но начать читать прозу Влада я бы советовал, как это ни странно, с того, что Влад не успел. Не закончил. Вот, например, «Глава 2. Ленинград» (http://www.proza.ru/2008/09/28/407)
Мы даже не знаем, повесть ли задумал Влад, роман ли… Не знаем, как хотел назвать это своё произведение. Но это сейчас и не принципиально. Чем же тогда, на мой взгляд, так важна эта глава для понимания творчества Влада Яновского? Думаю, не только тем, что из неё мы узнаем какие-то фрагменты биографии автора. Да, это тоже важно. Но важнее — другое. То, что в этом отрывке есть и кусочек нашей общей истории. Того её периода, когда многих из нас старательно перековывали в стойких оловянных солдатиков, для которых общественное должно было быть значительно выше личного. Но для того, чтобы оно действительно стало выше, надо было старательно обрубить корни. Глупость, конечно. Потому что без корней засыхает не только крона. Умирает всё дерево.
И поэтому нам просто повезло, что рядом были такие люди, как один из персонажей этого отрывка из чего-то большого, но, увы, не состоявшегося — Маргарита. Были! И тогда были такие люди, которые помнили о корнях…
А теперь помнить должны мы. И Влад сделал всё, что смог, для того, чтобы мы — помнили.
Если же говорить о том, что из прозы Влада нравится лично мне, то… Одно из моих любимых прозаических произведений Влада — «Чайки, вороны, потом» (http://www.proza.ru/2008/09/05/50). Когда прочитал «Чаек» в первый раз, показалось — сладковато. И вроде как неоправданно много сложносочинённых, подчинённых с дее- и просто причастными оборотами внутри.
Ну, пару раз «оступился» зацепившись: смотрит на кого? «Барашек»? Может, барашков? «Хлестает слегонца»… Может, хлещет? И с легонца?!
Но… Проглотив (именно «проглотив», не «прочитав») уже «Воронов», понял… Да, наверное, вот так оно и должно быть. В т. ч. и в «Чайках».
Жизнь — только миг. И надо об этом помнить. Всегда.
И если повезло… Если тебе повезло и можешь сегодня отхлебнуть от жизни сладкого. Дай Бог каждому, чтобы в этот миг его было… Мно-ого! Всего много. Моря, чаек, любимой…
И слов. Тех самых. Благодаря которым, вот осталась память. О тех мгновеньях, которые безвозвратно уходят из нашей жизни. Но всегда остаются с нами. До самого… Вот именно, того самого, который лучше не поминать всуе. Чтобы — не будить спящую.
Увы. Влад — разбудил. Но оставил свою прозу. Тех же «Чаек. Воронов. Потом»… Чтобы мы помнили. Жизнь — только миг. Когда-то он, этот миг, сгорит и у нас. И дай Бог, чтобы нас помнили так же, как сегодня мы помним Влада. С теплом. И благодарностью.