Впервые сектанты, известные по документам, появились на Руси в XII веке под именем богомилов. Но и об этом течении мы говорить не будем. Оно, вероятно, не зародилось на Руси, а пришло из Болгарии. Да и течение это не протестантского, а скорее манихейского толка, признающее дуализм мироздания. Акцент делается на том, что мир — арена борьбы темного и светлого начал. Первое, отпав от бога, сотворило мир, второе появилось с пришествием Христа. Не напрасно исторически богомильство связывают с учением катаров.
Кроме того, на протяжении первых веков христианизации церковь непрерывно боролась с влиянием неизжитого язычества. Но ни с сектантством, ни тем более с протестантизмом эти влияния не соотносятся.
Формально в Европе реформаторское движение начинается с выступлений гуситов в первой половине XV в., хотя само общественное движение в этом направлении возникает в середине XIV в. В середине XV века Лютер пишет свои знаменитые 95 тезисов, положившие начало собственно движению Реформации. И хотя на Руси идеи Лютера и Кальвина не нашли широкого отклика, здесь возникает самостоятельное течение вполне протестантского толка. Причем возникает оно задолго до Лютера! Речь о секте стригольников, просуществовавшей около столетия.
Впрочем, относительно Руси стоит сделать оговорку. И стригольническая, и последующая ересь жидовствующих возникли в Северо-Западной Руси. Которая долгое время отнюдь не стремилась объединяться с другими княжествами. Ведь Новгород и Псков стали полноценной частью Руси уже при Иване Грозном. Когда-то Новгород не просто тяготел к Западу (впрочем, не стремясь к зависимости и от европейских «партнеров»), он был равноценной частью Ганзейского союза! Отсюда и специфический менталитет северных городов, и сильное европейское влияние. А в Европе в это время возникают протестантские тенденции.
Учение стригольников считается чисто псково-новгородским явлением. Именно здесь сошлись соответствующие предпосылки: потребность избавиться от зависимости религиозного сеньора; сильное стремление к независимости (не только религиозной, но и политической), свойственное северным городам; географическая и политическая обособленность, позволяющая добиться если не независимости, то изрядной автономии. Разнилось с другими русскими городами и общественное устройство Пскова и Новгорода. Здесь сохранялся вечевой строй, ему соответствовало и специфическое церковное устройство.
В таких условиях ереси могли не только возникнуть, но и развиться. Ведь все в обществе взаимосвязано! Любое социальное явление не возникает само по себе, требуя экономической и социальной основы. В контексте которой его только и имеет смысл рассматривать. Взятое отдельно столь масштабное явление, как попытка реформации церкви, непонятно и поэтому не так интересно. Зная же корни явления (социальную среду и образ мышления), можно понять ход мыслей еретиков: как, почему именно так возникла и развивалась ересь. Что толку узнать готовые факты о явлении, существовавшем и развивавшемся сотню лет?
Во Пскове и Новгороде церкви строились и содержались улицами или профессиональными объединениями. Естественно, и попы зависели прежде всего от своих «спонсоров», и поборы вышестоящих иерархов (начальников по духовной линии) касались не одних священников, но в первую очередь прихожан, братчинников-организаторов прихода. В XIV в. участие новгородского епископа в делах подчиненной псковской епархии состояло больше в сборе подати. За ней он приезжал лично и прием высокого гостя обходился горожанам недешево. Подати брались и за поставление новых священников, и за епископский суд. Поскольку экономически и политически Псков стал независим, начиналось все с желания уменьшить и церковную зависимость. Вначале псковичи добились назначения псковского «владычника-кормленца» из псковичан, а не новгородцев, затем отмены личных посещений архиепископом Пскова.
Но аппетит приходит во время еды! Компромисс удовлетворял не всех налогоплательщиков, своего архиепископа Псков не получал, и в итоге оппозиция вывела радикальную идею ненужности высшей церковной иерархии. Нашлись и аргументы в Писании, в основном направленные против мзды за поставление в сан. К тому же есть основания полагать, что епитимью можно было заменить заказом оплачиваемых литургий… по сути, снова мздой. А поскольку за посвящение в сан платили везде, еретики вывели, что истинного священства нет! Отсюда недалеко было до отрицания иерархии церкви, а затем ненужности самого священства!
Замечу, что когда через века вопрос о рукоположении новых священников встал перед раскольниками, до такой крайности дошла лишь их часть. В основном раскольники искали пути обзавестись рукоположенными священниками, не отрицая передачу апостольской благодати. Стригольники же пришли к тому, что учить и совершать обряды стали миряне. Основания нашли в Писании, которое тщательно изучали. И знали, в отличие от многих священников и даже иерархов. Все это очень напоминает протестантов Европы! Только движение стригольников возникло много раньше.
Из Пскова движение распространилось в Новгород и Тверь. И продолжало развиваться, местами доходя до крайностей: отрицания обрядов и икон, поклонения кресту и даже храмов как святилищ. А ведь обрядоверие в то время занимало основное место в русском культе! Еще стригольники отрицали молитвы за умерших. Это особенно важно, т.к. именно они были основным делом монашества. И источником дохода. Огромные владения монастырей с самого начала составлялись землями, отданными «на помин души»!
Стригольники же кажутся прямой противоположностью: изучали Священное Писание, ставя во главу Новый Завет; отличались чистотой нравов и денег за учительство и обряды не брали. Часто стригольничество именуют сектой. Но если рассматривать сектантство как искажение Писания, то у стригольников видна попытка возврата к евангельскому учению. Хотя здесь возможны разногласия, т.к. движение не было единым. Доходили до отрицания божественной природы Иисуса и идеи Троицы… но ведь и эти концепции не сразу стали общепринятыми…
Нам же важна эволюция: от стремления к экономической и политической независимости, через критику церковной организации к новому вероучению. Ведь движение, несмотря на борьбу с ним властей (даже казни или расправы), существовало почти столетие. Его идеи сохранялись, в том числе в духовной среде, до второй половины XV в. А после на смену стригольничеству пришло движение жидовствующих, примерно совпавшее по времени с началом Реформации в Европе.