В 1890 году Аранда вернулся в Испанию, в Мадрид. В 1892 году после смерти жены и дочери он переселяется в Севилью, где он становится членом Академии изящных искусств, ее преподавателем. Познакомимся с его творчеством…
«Святым елеем». Сценка из деревенской жизни: священник направляется для елеопомазания. Перед ним — служка, вокруг — сельчане, сопровождающие их невеселыми взглядами. Поодаль — дом, в котором кто-то умер.
«Ссора прачек». В одном из бедняцких двориков (штукатурка обваливается в разных местах) стирка в разгаре, трое у корыт, четвертая (слева) подходит с горой белья на голове. И тут появляется разъяренная товарка. Что она говорит — нам не дано знать, но она вне себя настолько, что ее надо успокаивать. Публика напряглась: что-то будет!
Та, к которой обращены речи, стоит руки в боки, вроде того: «Ну, и что? А все равно будет по-моему!»
Мужичок скромненько так выглядывает из закопченного проема (видимо, там очаги для разогрева воды). Он скрестил руки, прислонился к стене, острие колпака упало ему на лоб и закрывает половину лица. Может быть, он и есть предмет ссоры? И он боится, как бы в него не полетели мокрые тряпки? Или того хуже — надают по фасаду?
«Римский цирюльник». В этой картине — несколько мотивов.
Первый — само здание, в котором располагается цирюльня. Слева — окно с кованой решеткой. На подоконнике — цветы. Вход — не обычная дверь, портал с «архитектурными излишествами»: лепнина, полуколонны, окно с витражом над дверью. Ступеньки — тоже необычные, закругленные, из мрамора (правда, основательно побитые).
Второй мотив — увлечение цирюльника. Справа от двери — клетки с птичками. Девять клеток! Это говорит не только об увлечении, но и о том, что у него есть достаточно свободного времени, работы мало. Но хозяин не очень трудолюбив: когда он чистит клетки, он не снимает их со стены. Поэтому под клетками — потеки не стене.
Похоже, что клеток было больше, потому что над висящими клетками тоже есть пятна. Или хозяин большой лентяй, или у него нет денег подкрасить стену.
Следует упомянуть о непременной принадлежности цирюльни — пиявки в бутылке, подвешенной у входа слева.
Третий мотив — гитарист. Под ним — наклоненный к стене стул, он поджал ноги в красных гетрах, настраивает гитару. Задумчив. Не столько слушает свою гитару, сколько размышляет о чем-то своем (скорее всего, о подружке). Очень похоже, что вчера он основательно выпил и даже подрался (на его левой щеке — красное пятно).
Четвертый мотив — общество цирюльника.
Надо сказать, что общество достаточно почтенное. Упитанный священник в своей форменной шляпе, на штиблетах — пряжки желтого цвета. Синьоры в длиннополых сатиновых сюртуках. У левого игрока — пышное жабо, в левой руке — носовой платок. У того, что в центре — трость из бамбука с металлическим наконечником. И игра у них интеллигентная — шашки.
На цирюльнике — жилет со стоячим воротником, короткие брюки, белые чулки, черные штиблеты. На голове — замысловатый берет. Небольшие бакенбарды, выпущенные на лоб волосы (чуб — не чуб).
Самый пожилой из них — священнослужитель. Он неплохо играет: снисходительно смотрит, как его партнер с трудом отрывает руку от шашки.
День клонится к закату. Хозяин заведения всех постриг и побрил, всем поставил пиявки — можно послушать переборы гитары и присесть возле игроков…
Кроме всего прочего, Хосе Хименес Аранда иллюстрировал «Дон Кихота» — 689 иллюстраций были помещены в юбилейном (100 лет) издании в 1905 году. Книга с его иллюстрациями увидела свет через два года после кончины художника.