В то время «дискотеки» и, собственно, стиль «диско» были ещё явлениями маргинальными, субкультурными. В отличие от традиционных баров, где играла живая группа или, по крайней мере, стояли музыкальные автоматы, главным лицом дискотек был ди-джей — парень, который менял пластинки, заводил толпу — в общем, определял программу вечера. Музыка на дискотеках была исключительно танцевальной с механически ровным ритмом, а танцы — достаточно простыми, но при этом, как и музыка, чётко упорядоченными. Обычно они заключались в совместном повторении каких-то несложных фигур.
Когда продюсер Роберт Стигвуд прочёл статью Кона, то тотчас решил, что это прекрасная тема для фильма. Так родилась история о парне из итальянской семьи, который днём — всего лишь продавец красок, зато ночью — настоящий король танцпола. Фильм был малобюджетный, поэтому на роль главного героя был выбран никому неизвестный актёр Джон Траволта. А вот с музыкой особых проблем не было, ибо под крылом продюсера Стигвуда уже давно работала группа под названием BEE GEES…
Для многих братья Гибб так и останутся в памяти как три парня в белых костюмах, исполняющих диско-хиты писклявыми голосами. Не все знают, что первые плоды успеха они вкусили ещё задолго до диско-бума — практически в подростковом возрасте. К успеху братья пришли довольно забавным окольным путём.
Будучи родом из Англии, семья Гибб в 1958 году переселилась аж в Австралию. Отец семейства сам по молодости мечтал стать звездой эстрады, поэтому все свои нереализованные мечты воплощал в детях. Дети, как на подбор, были очень музыкальны и прекрасно пели, поэтому желанию отца особо не сопротивлялись. В итоге был образован семейный ансамбль из трёх братьев — старшего Барри и младших — Мориса и Робина (последние были близнецами и даже умерли от похожих болезней, связанных с раком кишечника). Талантливых пацанов тут же заметил австралийский ди-джей Билл Гейтс, и всячески способствовал их раскрутке на радио. Говорят, что даже само название БИ ДЖИЗ возникло от инициалов их опекуна (по другой версии, эти инициалы означали Братья Гибб).
Ребята были настолько самоценны, что почти сразу отказались от услуг посторонних авторов, и весь материал писали сами. Вышедший в 1966 году первый альбом трио неожиданно стал № 1 в Британии, и братья решают вернуться на родину. Там они попадают под опеку уже помянутого выше Роберта Стигвуда, и под влиянием THE BEATLES выпускают песни в стиле эдакого мягкого мелодичного рока с красивыми гармониями.
Уже второй сингл — «New York Mining Desaster, 1941» (1967) — попадает в ТОП-10 Британии и ТОП-20 США. За ним следует целая вереница хитов — «To Love Somebody», «Words», «Massachusetts»…
Но слава — дама переменчивая, и в начале 1970-х она отворачивает своё лицо от BEE GEES. Будучи по натуре прирождёнными поп-творцами (то есть, людьми, желающими писать именно ПОПУЛЯРНЫЕ песни), братья понимают, что надо срочно что-то менять.
Морис Гибб:
«Эти наши длинные, нескончаемые баллады… Я думаю, мы переборщили с ними. Нам-то они нравились, но они были не то, что хотела публика».
Робин Гибб:
«Изучая свое дело, надо, прежде всего, уяснить, что трогает людей: где дело беспроигрышное, а где провал неизбежен».
В 1975 году Стигвуд предлагает трио переехать в Майами, чтобы поэкспериментировать с новым продюсером — Арифом Мардином. В результате стиль BEE GEES всё больше склоняется в сторону танцевального фанка и лиричного соула. Кроме того, продюсер открывает у братьев «второе дыхание» и в буквальном смысле слова.
Барри Гибб:
«Ариф начал напевать мотив, отдаленно напоминающий песню «Вечера на Бродвее». Я начал ему подпевать и вдруг он закричал мне: «Стоп! А ты можешь спеть это на октаву выше?» Я ответил, что, в общем, да, могу… Но это будет ужасно. На что он только улыбнулся и повторил: «Давай-давай, парень! На октаву выше!..»
Так родился на свет знаменитый фальцет братьев Гибб, который одних восхищал, а других раздражал. Впрочем, и сами братья относились к подобному пению весьма иронически. Однажды журналисты спросили, как им удаётся брать такие высокие ноты, и Робин Гибб ответил: «Продюсер просто приставил вешалку для пальто к заднице Барри, и так это случилось».
Тем не менее, ритмичная музыка в сочетании с фальцетом тотчас принесла свои плоды. Альбом «Main Course» и последующие за ним пластинки имели большой успех. Но настоящее безумие вокруг имени БИ ДЖИЗ началось именно благодаря фильму «Saturday Night Fever» («Лихорадка субботнего вечера»).
Кстати, Стигвуд поначалу хотел назвать фильм просто «Saturday Night», но братья сказали, что это слишком банально и предложили своё название «Night Fever». Однако теперь Стигвуд сказал, что это звучит как-то «порнографически». В итоге оба названия объединили, а «Night Fever» осталось как наименование одной из песен.
По воспоминаниям самих братьев, во время работы над саундтреком они имели весьма общее представление о фильме.
Морис Гибб:
«Все, что мы знали, это то, что мы должны были написать песни для фильма об одном парне, который работает в магазине красок и побеждает в конкурсе танцев в субботний вечер. Мы даже не знали, что это фильм о танцах, пока не посмотрели текущий съемочный материал».
Когда Стигвуд попросил ребят написать песни для фильма, они как раз работали над материалом для нового альбома в студии на севере Франции. Студия располагалась в особняке где-то на отшибе. Погода была отвратительной, телевидения в доме не было, поэтому творческий поток бил из братьев неиссякаемым ключом. Но для создания ещё и песен для фильма времени уже не было, поэтому БИ ДЖИЗ показали продюсеру уже наработанный материал. Из него Стигвуд выбрал несколько песен, и попросил приберечь их для саундтрека.
Позже Барри Гибб пошутит: «Кто ж знал, что Траволта так здорово сыграет? Мы бы не стали пихать в фильм старье и петь жуткими голосами!».
Действительно, такого развития событий тогда никто не ожидал. Фильм и саундтрек вышли в конце 1977 года, и оба имели потрясающий успех. Траволта в одночасье стал кинозвездой, а диско-лихорадка выплеснулась из клубов в широкие массы. Говорят, что только в промежуток между Рождеством и Новым Годом было продано 750 тысяч пластинок с саундтреком «Saturday Night Fever»! Сам диск 6 недель возглавлял хит-парад США, а БИ ДЖИЗ навеки стали символом эпохи диско. И надо сказать, братьям это не очень нравилось…
Барри Гибб:
«Из-за этого успеха к BEE GEES прилепили этикетку диско-группы. Но мы не играли „диско“ ни до „Лихорадки“, ни после. Мы — группа ритм-энд-блюза и будем всегда ею оставаться, даже если будет использовать новые идеи и веяния.
…Тут одна половина мозга, а тут другая, которая говорит: это было расчудесное время, но дело там было вовсе и не в BEE GEES, поэтому не грузись этим. Дело было просто в своеобразном периоде времени, когда у всех было такое party-настроение в голове, потому что весь мир рассматривался как одна большая вечеринка. Возможно, за этим было что-то иное, что мы и пытались преодолеть, возможно, это было даже движение за мир».
Ну, а конкретно о самих диско-хитах братьев Гибб я расскажу уже в следующий раз.