Страна называется «Кабо-Верде». «Кабо Верде» по-португальски «Зеленый мыс», острова Зеленого мыса. На карте острова эти разглядеть — проблема. Даю ориентировку — 650 километров на запад от самой западной оконечности Африки. Для парусного корабля — три дня пути при попутном ветре.
Острова небольшие. Давным-давно они были вершинами подводных вулканов. Но можете представить радость моряков, когда эти кусочки суши появлялись на горизонте после многих дней плавания по безграничному океану. Воистину, острова эти казались раем. Недаром Кабо-Верде, Канарские и Азорские острова, а также остров Мадейра еще древние греческие географы называли Макаронезией, «блаженными островами».
Но блаженная жизнь на Кабо-Верде продолжалась лишь несколько дней. Моряков снова звало море, а на острове оставалось несколько португальских чиновников и капитанов, около сотни матросов и несколько тысяч местных жителей, мулатов и черных. Их привозили из Гвинеи, куда корабли с Кабо-Верде ходили регулярно, чтобы в нескольких португальских фортах загрузиться золотым песком и рабами. Естественно, более ценились женщины, которые на островах были в дефиците. Так в течение двух сотен лет сформировалось местное население, в жилах которых португальская, испанская, французская и итальянская кровь смешалась с кровью африканской. А язык… Господи, на какой страшной мешанине языков говорили эти кабовердийцы! Португальцы этот, с позволения сказать, диалект без смеха слушать не могли.
Строго говоря, на махоньких островах делать было нечего. Спокойная, беззаботная и потому скучная жизнь «вымывала» с Кабо-Верде в первую очередь мужчин. В Португалию, в Бразилию, на Кубу, в большой и интересный мир, где все, спрашивая «Откуда ты?» и получая ответ «Из Кабо-Верде», только плечами пожимали. А бедность? Практически все жители Кабо-Верде ходили босиком. Обувь — зачем она нужна под жарким африканским солнцем? Так что португальские мелодии «фаду» (от латинского «фатум», судьба), вероятно, лучше всего звучали в кабо-вердийских кабаках. Где как не здесь петь меланхоличные песни об одиночестве, ностальгии и любви?
От смешения кровей и рас появились кабо-вердийские креолы. От смешения стилей в здешних кабаках возникла морна, разновидность фаду. Сначала были эти песни мажорные, и пели их местные красотки, играя телом и выманивая у проезжих матросов мелкую денежку. А потом отчего-то они разбавились благородной грустью, которая португальцам очень нравится и которая, по их мнению, является главным отличием их возвышенного характера от петушиного нрава испанцев, вечных соседей и конкурентов. И эти грустные песни прославила на весь мир некрасивая пожилая темная женщина,
Она родилась на острове Сен-Висенту, в порту Минделу. Минделу — один из немногих удобных портов для приходящих на Кабо-Верде кораблей. Здесь большая бухта, которая когда-то была кратером подводного вулкана. Поэтому здесь всегда много кораблей, всегда много моряков. С 17 лет Эвора начала петь в барах города. И пела всю жизнь. А прославилась она в 47 лет, в таком возрасте, когда многие певцы уже заканчивают свою карьеру. И у нее было еще 23 года для того, чтобы очаровать мир хрипловатым и трогательным голосом, поющим теплые слова на немного странном языке. А еще тем, что на сцену она выходила босая, как всю жизнь привыкла ходить на своем Кабо-Верде.
Внезапно свалившуюся на нее славу и богатство Сезария Эвора переносила достойно. График гастролей пожилой певицы был на удивление плотным. А на деньги, которые ей выплачивали за выступления, она содержала всю систему начального образования Кабо-Верде. Так что тысячи маленьких кабо-вердианцев научились читать и писать благодаря Сезарии Эворе. Большая часть среднего образования и половина здравоохранения тоже финансировалась на ее деньги. Более основательной благотворительницы среди деятелей искусств, пожалуй, не было.