Это слово заполучило настолько негативный оттенок, что когда Германия в 60-е годы прошлого века (во времена правления Конрада Аденауэера) оправилась от разрухи и стала бурно развивать свою промышленность, при приличной нехватке рабочих рук новоприбывших иностранцев «иностранными рабочими» назвать не решились. Говорят, что Аденауэр, предложивший приглашать иностранных рабочих, изобрел и термин «гастарбайтер».
Кстати — ударение в этом слове, когда оно перекочевало из Германии в Россию, вначале падало на второй слог (как это и было в Германии), а не на третий, как произносят сейчас.
Идея была великолепна. Из Турции, Италии, Испании, Греции и Португалии по временным рабочим визам на неквалифицированную работу приезжали иностранные безработные, находя в Германии работу за более чем приличные деньги (по меркам захолустного итальянского «борго» или турецкой «кёй»). Однако реальность, как часто бывает в огромных и многолетних проектах, слегка отличалась от задуманного.
Первыми запросили изменений немецкие промышленники. Ведь вначале предполагалось, что приедет, скажем, турок в Германию, поработает года 2−3 (сколько временная виза позволит), заработает себе на красивый дом и красивую жену — и отвалит, а на его место придет его сосед из соседней деревни с такой же мечтой и готовностью к самоотверженному капиталистическому труду. И так далее и тому подобное…
С итальянцами у них получилось, я даже слышал об одном таком. Дядя моего хорошего друга отработал несколько лет в Германии в 60-е, приподнялся, а там — и в Италии стало получше, стало уже не обязательно ездить далеко и надолго в чужую страну.
А вот с турками… Ну, не улучшалась у них жизнь — ни в 60-е ни в 70-е. Да даже в конце 90-х они весьма и весьма отставали от немцев. В итоге — турецким рабочим хотелось подольше оставаться на земле обетованной. А промышленники, сумевшие научить за пару лет турецких парней из деревни, что и как надо делать, вынуждены были менять обученных уборщиков/шахтеров/дворников… на необученных — и снова их обучать. Частично даже — немецкому языку, но самое главное — что можно делать на заводе, что нельзя, а что и вовсе смертельно опасно.
В итоге понятие ротации пришлось отменить. Приезжие стали жить в Германии «долго и счастливо», обзаводиться семьями и получать гражданство. Той самой страны, в которую некогда приехали как гости, точнее — как гастарбайтеры. Новые граждане страны принесли с собой и свою веру, и свои обычаи.
Немцы донельзя толерантны. В аэропорту Штуттгарта надписи сделаны на трех языках — на немецком, турецком и английском — и объявления делаются на этих языках именно в такой последовательности.
Турецкие кварталы, турецкие свадьбы на улицах, турецкие обычаи… А вместе ними — и турецкие проблемы. Курдская проблема, как мне кажется, для них сейчас довольно остра. Во всяком случае, действия турецких войск против курдских террористов вызывают гневные демонстрации курдов. Именно в немецких городах — ведь в Стамбуле или Анкаре не подемонстрируешь. Начнешь камни кидать или жечь чего — тебя мигом обстучат дубинками, а попробуешь сопротивляться — пристрелят. И скажут, что это ты сам. А в Германии курдам — полное раздолье. Жги, бунтуй, кричи. Демократия в каком-то смысле… Хотя, если подумать — при чем тут демократия?
Так что, мне кажется, можно сказать, что за недоработки в реализации в общем-то очень хорошей идеи с привлечением неквалифицированной иностранной рабочей силы и немцам, и западной Европе вскоре придется платить. И платить дорого. И хорошо бы — не кровью.
Много лет тому назад, когда это явление еще не распространилось на Россию, я радовался тому, что Россию как-то миновало распространение иностранных граждан, за гроши делающих неквалифицированную работу ради приобретения возможности сбежать от неурядиц у себя на родине.
А сегодня, когда все дворники района говорят между собой на непонятном мне языке, и разговаривать с местными жителями худо-бедно может только один из всех, когда горячие джигиты в маршрутках не то ругаются с другими такими же, не то приветствуют их на своем родном языке, лично мне непонятном, и хорошо, что хотя бы понимают, когда их просят остановиться…
Так вот, я жду в ближайшее время для нас того же, что сейчас переживает Европа. Ой, нехорошо!..