Хотя наш герой родился зрячим, зрение он потерял весьма быстро — к семи годам. Полагают, что процесс слепоты могла ускорить смерть младшего брата, который на глазах Рэя утонул в лохани с водой (тот пытался его вытащить, но силенок не хватило).
Пришлось мальчику пойти в школу для слепых и глухих. Со слухом и голосом у него было всё в порядке, с моторикой пальцев тем более. Страсть к нажатию черно-белых клавиш он проявил ещё зрячим 4-летним малышом (спасибо соседу Вилли Питману, обучившему Рэя азам игры на пианино). Поэтому, потеряв зрение, наш герой ещё больше развил своё мастерство, слух и музыкальную память, а также научился читать ноты по системе Брайеля. В общем, обладал всеми необходимыми качествами, чтобы стать полноценным музыкантом. У слепоты тоже есть свои бонусы…
Рэй Чарлз:
«Я мог сочинить аранжировку, сидя за столом и ни разу не прикоснувшись к клавишам. Музыка была у меня в голове».
Папаша Рэя бросил семью уже давно, а когда парню исполнилось 15 лет, умерла его мать. Но слепой сирота был уже достаточно подкован, чтобы не побираться, а зарабатывать на жизнь гастролями с группой. С 1947 году он решил делать карьеру по-взрослому, осел в Сиэтле и заключил первый контракт со звукозаписывающим лейблом Swingtime Records. За следующие 8 лет он успел выпустить первые хиты, сменить фирму звукозаписи, жениться, развестись и снова жениться.
На фирме Atlantic у Рэя было больше творческой свободы, и результат не заставил себя ждать. В 1955 году сингл «I Got a Woman» стал первым хитом № 1 в карьере музыканта. Многие считают, что именно с этой записи началось становление стиля соул (эдакой смеси блюза и госпела).
Необходимо уточнить, что 1-е место сингл занял не в общем национальном хит-параде, а в его «черном» подразделе — категории «ритм-энд-блюз».
Но в 1959 году творчество Рэя Чарлза вырвалось из этого «гетто» благодаря композиции «What'd I Say». Этот хит родился случайно, когда в Рэй выступал в ночном клубе Милуоки. Своя программа была уже отыграна, но оставалось «неотработанное» время. Музыкант начал импровизировать и наимпровизировал на все 12 минут целую композицию.
Но на фирме Atlantic её не оценили. «Слишком длинная и рискованная» — заявили они. Рэй обиделся и за спиной Atlantic записал «What'd I Say» на радио WOAK…
После радиоэфиров фирме стало понятно, что они проморгали хит. В срочном порядке был выпущен сингл — естественно, в сокращенном виде: «What'd I Say (part 1)». Песня не только возглавила чарт R&B, но и ворвалась в национальный хит-парад — прямо на 6-е место.
Правда, находились радиостанции, которые не хотели её крутить из-за слишком уж «эротичного» голоса певца.
Билли Джоэл:
«Он делал эти импровизационные штучки, вроде легкого смешка или хмыканья. … (Рэй) взял визг, крик, рычание, стоны, и сделал из них музыку».
На Atlantic поняли свою неправоту слишком поздно — Рэй был уже «звездой» и мог позволить себе не просто поменять лейбл, но и заключить очень выгодный контракт. В компании ABC наш герой получил и творческую свободу, и высокую оплату. Купил себе в Беверли-Хиллз огромный особняк и стал записывать один шедевр за другим.
Первым шедевром стала песня «Georgia On My Mind» («Джорджия в моих мыслях»), вышедшая в 1960 г. Она была написана Хогом Кармайклом ещё 30 лет назад и посвящалась его девушке. Однако, слушая версию Рэя Чарлза, американцы стали воспринимать её как обращение певца к своей родине — штату Джорджия.
Популярность песни была так велика, что в 1979 году она официально стала гимном этого штата. При всём притом, что целых два десятка лет на своих гастролях Рэй Чарлз объезжал Джорджию стороной, выражая таким образом протест против расовой сегрегации (например, против того, что на концертах чёрных отсаживали отдельно от белых). Да что там Джорджия, если подобное было даже в школе для слепых.
Рэй Чарлз:
«Ужасно странная идея — поделить маленьких детей, черных и белых, большинство из которых не видит разницы между двумя цветами…».
«Georgia On My Mind» — наверное, самая знаковая песня Рэя Чарлза в США. Но задушевный соул оказался не так близок русской душе, как заводной ритм-энд-блюз 1961 года под названием «Hit The Road Jack». Выражение «Hit The Road» аналогично выражению «Rolling Stone» и означает бродягу, человека-перекати-поле.
Собственно, и текст песни построен на шуточном диалоге непутёвого прощелыги-мужа и его жены, потерявший терпение. Он, понятно, оправдывается («Что за вздорная баба!»), а она требует, чтобы он проваливал прочь.
«- А теперь, милая, послушай. Не обращайся так со мной,
Потому что однажды я вернусь, встав на ноги.
— Мне всё равно, что ты сделаешь, это и так случится.
У тебя нет денег и ты не так уж и хорош.
— Хорошо, если ты так сказала,
То я соберу свои вещи и уйду.
— И правильно.
Вали отсюда, бродяга Джек, и не возвращайся больше!
Вали, вали, вали, вали».
В общем, очень характерная бытовая ситуация. Забавно, что женскую партию в песне исполняла участница хора RAELETTES — Маржи Хендрикс — с которой женатый Рэй Чарлз тогда состоял в любовной связи и даже зачал ей ребёнка. Слепота явно не мешала музыканту заводить многочисленные шашни, поэтому из 12 детей Чарлза в законном браке было рождено всего трое!
Но не амурно-семейные дрязги Рэя стали толчком к созданию песни. Её автор — Перси Мэйфилд — сам когда-то был певцом, пока сильно не обжег своё лицо в автокатастрофе. О выступлениях на публике пришлось забыть, и Перси переквалифицировался в автора. В 1961 году именитый Рэй Чарлз оценил талант Мэйфилда, сделал его своим постоянным автором — и не прогадал.
В том же году сингл «Hit The Road Jack» возглавил чарты, продался миллионным тиражом и получил «Грэмми» как «лучшая R&B запись». Впоследствии песня стала любимой кричалкой на спортивных состязаниях — её поют, когда игрока противника удаляют с поля («Вали, вали, вали отсюда!»).
По тому же принципу, с тем же хором RAELETTES была построена композиция «Unchain My Heart» (хорошо известная у нас в версии Джо Коккера). Многие отмечали, что выступления Рэя Чарлза чем-то напоминают негритянские церковные богослужения с запевом священника и хоровым ответом прихожан.
В 1962 году музыкант и вовсе вторгся на «чужую территорию», записав песню «I Can’t Stop Loving You» в стиле кантри — самом белом из всех американских стилей. Это удивило и чернокожих, и бледнолицых, но не помешало песне снова стать хитом № 1.
Значение Рэя Чарлза трудно переоценить. Во-первых, он доказал, что слепота поп-музыканту не помеха (привет Стиви Уандеру!). Во-вторых, вывел «черную музыку» на широкую публику. И, в-третьих, разрушил границы между «черными» и «белыми» стилями.
Возможно потому, что просто этих границ не видел…
Билли Джоэл:
«Я не знаю, был ли Рэй одним из создателей рок-н-рола, но он определенно был первым во многих вещах… Кто, черт возьми, когда-либо смешивал вместе столько стилей, да так, чтобы это заработало?!»
Рэй Чарлз:
«Я прожил жизнь среди звуков. Музыка поддерживала меня изнутри… Музыка заменила мне один из органов чувств. Как кровь… Она и есть я».