После выхода приказа о предстоящей премьере все творческие цеха (хор, певцы-солисты и оркестр) получают нотные партии. А пианисты-концертмейстеры «вооружаются» целыми книгами, в которых собраны все музыкальные партии, но в переложении для фортепиано — так называемый клавир. Им нужно выучить всё, что там напечатано: оркестровое переложение и вокальные партии певцов-солистов и хора. Причём придётся выучить наизусть нотный и словесный текст, чтобы одновременно петь, не имея вокального голоса, и играть оркестровую партию. Естественно, что эта работа займёт не один час, но оплачивать её не будут! Вот когда начнутся уроки с певцами-вокалистами, тогда и пойдут рабочие часы.
Как же проходят такие уроки? Певец поёт «с листа»,
Вот и подошла очередь режиссёра-постановщика: начинаются мизансценические репетиции, на которых изучается так называемая «география» сценического действия. И опять за роялем — пианист, который старается и в этот момент следить за точным исполнением нотного текста, т.к. при расширении творческих задач — двигаться по сцене и воплощать определённый образ, многие певцы весьма приблизительно исполняют задуманное композитором звуковое воплощение роли. Когда и этот этап пройден, то наступают прогоны спектакля.
И хотя параллельно описанной работе оркестр тоже изучает партитуру оперы, точнее каждый оркестрант проигрывает вместе с коллегами свои партии под руководством дирижёра (такие репетиции называются корректурами), всё же первые прогоны спектакля проводятся в сопровождении фортепиано. На таких репетициях у пианиста уже только одна забота — как можно ярче исполнить музыкальное сопровождение, но — по руке дирижёра. Что поначалу является довольно трудным делом: играть музыку, подчиняясь воле другого человека!
А уже после этого наступает финальная стадия — прогоны спектакля под оркестр.
Да, пианист может удовлетворённо вздохнуть, но… на доске объявлений появился новый приказ: значит, опять надо начинать самостоятельную работу!