И ещё — фламандские ремесленники, которых тысячами вербовал король Дэвид I для заселения вновь основанных городов. Нормандские и бретонские рыцари, ставшие основателями по меньшей мере, четверти шотландских кланов. Англы, оставшиеся в Лотиане после того как эту область завоевал Индульф Агрессор.
Представители многих народов приложили руку к созданию шотландской нации. И не только руку. Но все упомянутые, включая скоттов, появились в этих краях во времена вполне уже исторические. А пикты — раньше.
О происхождении пиктов выдвинуты разные теории. Так они теориями и остаются. Очень вероятно, что пикты — не кельты, а может, даже и не индоевропейцы. А если и кельты, то ужасно дальние родственники своих соседей, бриттов и скоттов.
Точно неизвестно, как люди этого народа сами себя называли. Считается, что название «пикты» — латинское, данное римлянами. Римляне самоназвание исказили или сами придумали — непонятно. Имя, зафиксированное ирландскими летописцам раннего Средневековья — «круитни». Встречается также название «притени».
Во всех случаях неизвестно, как приведённое в источнике название этого народа соотносится с самоназванием.
Как же всё-таки они себя называли? Боюсь что никак. По крайней мере, на первых порах.
На территории, ставшей впоследствии Пиктавией, обитало, как минимум, двенадцать родственных племён, и у каждого — своё название. А общего для всех — вроде как и не нужно.
Корнелий Тацит, зять полководца Агриколы, первым из римлян вторгшегося в земли пиктов, называет их каледониями. Но сам же замечает, что это только одно из племён, состав коалиции, противостоявшей римлянам — каледонии, меаты и другие.
Название «каледонии» — тоже вроде как латинское, но всё же маловероятно, чтобы Тацит его выдумал на пустом месте. Скорее всего, это искажённое (латинизированное) самоназвание и есть. Но, опять же, не всех пиктов скопом, а одного из племён.
Пикты были низкорослыми, раскрашенными и сражались голыми.
Ещё наша эра не начиналась, а Гай Юлий Цезарь уже отметил, что британские воины имеют обыкновение раскрашивать себе лицо перед сражением. Цезарь с пиктами не встречался, даже и с кондовыми бриттами не контактировал, только с относительно недавно переселившимися на Остров племенами белгов.
Получается, боевая раскраска была присуща большинству жителей тогдашней Британии. Чем пикты могли особенно выделяться в этом плане?
Тем, что кроме раскраски они наносили на лицо и тело ещё и татуировку? На это есть некие неясные намёки — «железом разрисованное лицо умирающего пикта». Конечно, пикту, смертельно раненому в сражении, могли лицо ещё как разрисовать — противники, в ходе битвы, мечом или копьём.
Ещё вариант. К началу IV века все бритты уже были в большей или меньшей степени римлянами и лица раскрашивать перестали. А независимые пикты продолжали. И латиняне их за это обзывали художниками — пикт. Даже — чего там ещё в латынь влезать, утруждаться. Проще вывести название этого народа из современного английского «picture» — картинка.
Пикты сражались голыми. Не в том смысле, конечно, чтобы вообще — сильно неудобно, да и климат не способствует. Но, понятное дело, пиктский воин в штанах и рубахе — пусть бы даже в костюме и при галстуке — законно считался голым по сравнению с римским легионером в железном панцире или кольчуге.
Археологи с антропологами раскопали несколько старых пиктских кладбищ и установили: средний рост взрослого мужчины — 170 сантиметров. Действительно, не великаны. Могли быть и повыше. Но средний рост жителей Европы очень сильно менялся в разные периоды времени. Вот и пойми, 170 — много или мало.
А если довериться Тациту — пожалуйста: «Высокий рост жителей Каледонии».
Ветераны, повоевавшие в Британии, рассказывали байки о голых (бездоспешных) разукрашенных пиктах, которым они своими мечами расцарапали лица и которые, понятное дело, стояли гораздо ниже граждан Великого Рима. Летописцы записывали, переписывали, компилировали. Свою долю креатива вносили — чтобы интереснее.
Всё это позволило в 1588 художнику Теодору де Бри нарисовать пикта — полностью обнажённого, с телом, густо разрисованным высокохудожественными изображениями, подстриженного и причёсанного по последней парижской моде. Чтобы не скучно было, ещё и пиктскую женщину изобразил — тоже голую, раскрашенную цветочками и звёздочками, да вдобавок ещё вооружённую.
Увы мне, увы — реально, с предоставлением железных доказательств, опровергнуть мифы о пиктах невозможно. Как, впрочем, и любые другие мифы.
Сами пикты разъяснений на этот счёт не оставили. Они писать умели. Но вот использовали господа пикты огамическое письмо. Сложная штучка. Сначала нужно обычное слово перевести на особый тайный язык и только потом его записать. Изящнее им так, видите ли, казалось. Как пиктские правители при таком подходе рассчитывали достигнуть поголовной грамотности? Это знают только загадочные пиктские боги. Или считали нормальным, что умение писать — только для жрецов и аристократов?
Понятным становится, почему все обнаруженные по сей момент записи на пиктском — совсем короткие. Они все высечены на каменных столбах, для всеобщего обозрения. Два-три общеупотребительных слова народ ещё как-то сумеет прочитать, а больше и не надо. Столбов таких с надписями найдено около сорока. Большинство из них щедро разукрашено рисунками или орнаментом, в дополнение — короткая фраза. Но самый знаменитый памятник пиктской письменности — всё же на бумаге. В том смысле, что до нас он дошёл уже в копии XIV века и на латыни. Всё равно.
Пиктская хроника. По большому счёту — список королей с небольшими комментариями. Начиная с V века и заканчивая Кеннетом II (правил в 971−995). Кеннет уже назывался королём Альбы, государства, в основном, гэльского, но почитал себя наследником и продолжателем дела пиктских королей.
Сведения Пиктской хроники подтверждаются другими источниками, по крайней мере, с VI века и дальше, так что она может считаться достоверным документом, а не собранием баек и легенд.
Такие вот они, пикты. Но это не всё, продолжение следует.