Америка сделала все возможное, чтобы победить.
Она усовершенствовала оружие — появившиеся на Вьетнамской войне «Шрайки» во многом изменили структуру ПВО и тактические моменты работы ПВО.
Она совершала ковровые бомбежки городов, бомбила плотины, разбрасывала, кроме бомб, еще и прорву противопехотных мин-ловушек, отличное средство борьбы с мирным населением.
Она жгла напалмом «подозрительные» места джунглей.
Более того — массово применяла во Вьетнаме химическое оружие, массированно поливая страну «дефолиантами» типа «Agent Orange». На вьетнамские джунгли, поля и деревни выливались сотни тонн «невинного препарата», который, помимо всего, является сильнейшим канцерогеном, что было доказано смертями от рака самих американцев, случайно попавших под струи «дефолианта». Но на американских солдат «оранжевый агент» попадал случайно, а вьетнамцев поливали целенаправленно.
Страшно даже пытаться вообразить — если нескольких граммов «агента», пролитых на американских солдат, хватало для развития раковых опухолей у десятков американцев, сколько смертей должны были вызвать вылитые на вьетнамцев многие цистерны этой отравы.
Через ад Вьетнама прошли сотни тысяч молодых американцев. Надев военную форму, они «несли свет демократии и процветание» отсталым вьетконговцам. Вопреки их нежеланию принять свет американской демократии. Американцы очень старались демократизировать отсталых, но им пришлось бежать. Авантюра, начавшаяся с провокации в Тонкинском заливе, закончилась крахом.
Да на родине покоя ветеранам Вьетнама не было. По всей стране шли антивоенные выступления. Бунтовали негры, требуя равных прав с белыми, возможности учиться… Конечно, этих самых социальных прав на самом деле хотело меньшинство негров, большинство же просто хотело халявы. Но так бывает всегда, при всех крупных социальных потрясениях, так уж устроен человек.
Так вот. Возвращавшиеся из Вьетнама молодые парни вдруг начинали понимать, что всем на них наплевать, что в сознании американцев они вовсе не герои, а убийцы мирных жителей. Не свободу и демократию несли они на своих штыках, а смерть и насилие.
Никакими СМИ невозможно было выставить всех участников антивоенных выступлений и негритянских бунтов купленными на деньги коммунистов мерзавцами (уж слишком много их было). Хотя такие попытки имели место, я сам видел американский сериал 60-х годов, в котором жутко положительные, всегда хорошо и коротко подстриженные и всегда отутюженные полицейские (и их блондинки-Барби-жены) противостоят хамским и патлатым студентам с их подлыми и умными университетскими профессорами. Хотя даже сам выпуск в прокат этого сериала был жуткой глупостью. И потому что промышленность требовала много специалистов с высшим образованием, и потому что в этом сериале просто часть американцев была загодя объявлена и изображаена негодяями.
Вот тут-то и произошел идеологический финт, который меня восхищает. Оставив в покое подлых профессоров и их студентов, а также «распространение демократии по всему миру», машина американской идеологии повернулась на 180 градусов! Как когда-то Маяковский говорил о «плачущих большевиках», так американский кинематограф выпустил в прокат фильм о плачущем супермене.
Бывший «зеленый берет», ветеран Вьетнама Джон Рэмбо попадает в заваруху, устроенную честнейшим американским шерифом (ну, морда этого Рэмбо шерифу не понравилась, а раз он (в своем городе) — закон, то за такую морду вполне можно и арестовать) и дополненную не менее честными и бравыми подчиненными того же самого шерифа. (Говорите, круговая порука — это только про советскую милицию? Очень ошибаетесь!). Рэмбо, бедолага, жутко растерян! За что?! Почему?!
И тогдашний зритель, забыв про антивьетнамские демонстрации, забыв про антивоенное движение, сопереживал плачущему супермену. Его, бедолагу, настоящего Патриота своей страны, обучили убивать, послали именем его страны за море — убивать. Но ведь он свой! Парень из соседнего дома! Как же можно с ним так?! И, забыв о тех, кого именно «там за морем» стрелял, убивал, сжигал этот Рэмбо (что их жалеть, косоглазых коммунистов!), забыв о тех американцах из правительства, которые отдавали те самые приказы об убийствах за морем, американский зритель начинал симпатизировать герою фильма.
…Вот с этого и других таких же фильмов, в которых не противопоставляли одних американцев другим, а взывали к сочувствию к согражданам — и начинался американский идеологический реванш. Вначале «понять» вьетнамских ветеранов. Потом понять, почему они «там» расстреливали безоружных, женщин и детей, и простить. Потом…
Потом снова начать распространять «демократию» по всему миру. Сначала на микроскопической Гренаде, потом — в маленькой Панаме, потом… потом… потом… Югославия, Ирак, Ливия, Сирия… Кто следующий?