Вместо того, чтобы записывать длиннющие композиции, построенные на 6−7 разных риффах, они стали писать более простые песни, используя лишь один рифф. Эта была не та самая «простота», что хуже воровства, а простота, обретенная на основе предыдущего опыта и возросшего мастерства.
Кроме того, группа хотела сделать идеальную запись в плане звука, для чего наняла нового продюсера Боба Рока. Рок до этого записывал коллективы вроде BON JOVI и MOTLEY CRUE, мягко говоря не очень близкие стилю METALLICA. Поэтому услышав о новом продюсере, «простых песнях» и — о Боже! — балладах, поклонники группы встревожились — а не опопсела ли суровая METALLICA?
Ответа на этот вопрос им пришлось ждать целых девять месяцев. Запись была долгой, дотошной и утомительной. Говорят, что альбом был полностью перемикширован три раза. Когда группа пошла отметить окончание работы в бар, все пили молча — настолько измотала их запись.
Изменила ли METALLICA на этом альбоме «идеалам трэш-металла»? Возможно. Изменила ли она себе? Вряд ли, потому что им изначально было плевать на какие-то там «идеалы».
Ларс Ульрих:
«Многие называют METALLICA трэш-группой, но я считаю, что это не совсем верно. Конечно, что-то общее есть — скорость, энергия, ярость, но мы всегда смотрели поверх всех этих стилистических рамок. Я вообще не понимаю всех этих разделений — какая, к черту, разница, как это называется?! Я иногда задумываюсь, а получила бы METALLICA сейчас столько внимания, размышляй мы в свое время, какой стиль мы играем, вместо того, чтобы искать что-то новое?»
Первый сингл альбома — «Enter Sandman» (ужастик о песочном человечке, который сыплет песок в глаза детям, не желающим спать) — хотя и был построен на одном риффе авторства Хэммета, в целом отвечал старому имиджу группы. А вот два последующих удивили.
Конечно, баллады METALLICA писала и ранее (тот же «Fade To Black» или «Sanitarium»), но они по MTV не крутились, поэтому и для масс как бы не существовали. К тому же к новой балладе Хэтфилда «The Unforgiven» («Непрощённый») Ларс Ульрих предложил другой подход. Если раньше баллады группы начинались с тихого куплета, а потом шла тяжёлая часть, то теперь всё сделали наоборот — жёсткий куплет и красивый мелодичный припев.
«Unforgiven» открывалась звуком рожка, взятым из какого-то вестерна и прокрученным задом наперёд, и повествовала о человеке, который всегда был вынужден подчинятся другим и никогда не проявлял своего «я». Песня сопровождалась запоминающимся клипом, где мальчик, постепенно старея, замуровывал себя в какой-то катакомбе. Позже тема изоляции и изгоев будет продолжена в песнях «The Unforgiven II» и «The Unforgiven III»
Джеймс Хэтфилд:
«Песня о том, что многие люди проживают свою жизнь, никогда не беря на себя инициативы. Множество людей просто следуют в колее, проложенной другими. Вся их жизнь спланирована за них. Есть определенные люди, которые планируют, и есть люди, которые следуют планам».
Боб Рок сделал всё, чтобы творчески раскрепостить замкнутого Хэтфилда. И это ему удалось. Во-первых, в «Unforgiven» Хэтфилд чуть ли не впервые сменил свой рык на мягкое пение. Кстати, когда Джеймс сорвал голос Рок направил его… к преподавателю по вокалу. Хэтфилд шёл на них с иронией и недоверием, но впоследствии признался, что именно эти уроки спасли его связки.
Ещё больше вокал и внутренний мир Хэтфилда раскрылись на второй балладе, которую позже будет терзать на струнах не один подросток. И этот подросток знает, что композиция «Nothing Else Matters» («Остальное — не важно») начинается с перебора на открытых струнах. Перебор этот родился случайно, когда в одном из канадских отелей Хэтфилд говорил по телефону, а свободной рукой дёргал четыре струны. В этом нехитром переборе было что-то, заставившее Хэтфилда положить телефон и разукрасить мелодию переборами похлеще.
Так как песня была написана во время турне, в ней выразилась тоска Джеймса по его девушке.
Джеймс Хэтфилд:
«Текст „Nothing Else Matters“ о длинной дороге, о том, как ты скучаешь о своей девушке на таком расстоянии. Знаете… Девушки приходят и уходят (смеется), а песня будет значить многое для разных людей. В ней есть дух братства. Это важно для нас четверых.
…У каждого свои понятия о любви — для одних это только постель, другие просто хотят быть рядом с кем-то, для меня же это возможность всегда положиться на кого-либо, особенно когда мы в дороге. Там ты действительно можешь потерять самого себя».
«…Мы близко друг к другу независимо от расстояния.
Эти слова не могли бы быть более искренними.
Наше доверие друг другу вечно,
А остальное не важно…»
Кирк Хэммет:
«Когда я её впервые услышал, то подумал, что Джеймс написал любовную песню для своей подружки. Это было странно».
Джеймс Хэтфилд:
«Я даже не собирался делать её песней METALLICA. Это была МОЯ песня, о моих чувствах, слишком личная для группы. Я думал, во-первых, что она им не понравится, во-вторых, это не стиль METALLICA, а просто моя песня. Кажется Ларс услышал её и сказал: «Неплохо!». И я подумал: «Чёрт! И что теперь делать?».
Балладу? Да о любви? Да от Хэтфилда? «Конечно, писать» — вынес вердикт Боб Рок — «А еще можно добавить оркестр». Это было уже совсем необычно, но группа решила «гулять — так гулять». Дирижёр Майкл Камен удивился не меньше, когда его попросили сделать симфоническую обработку для METALLICA.
В итоге «Nothing Else Matters» стала наверное самой лиричной, мягкой и доступной массам песней группы и логично взлетела на первое место хит-парада.
Сам же альбом вышел в лаконичной черной обложке со слабым логотипом «змейки» и названным просто «Metallica». Понятно, что альбом тут же окрестили «чёрным». У фанатов он вызвал неоднозначные чувства. Одних он восхитил, другие решили, что для «металла» METALLICA умерла.
Джейсон Ньюстед:
«Я могу понять людей, которые ждут от нас только быстрой музыки. Если вам нравятся такие группы, тогда пожалуйста, покупайте их пластинки и ходите на их концерты — но не проявляйте неуважения к людям, проложившим дорогу и распахнувшим двери для стольких групп, которые вы слушаете сейчас. И мы до сих пор можем играть лучше других».
Зато широкая общественность решила однозначно — это лучший альбом METALLICA и он тут же взлетел на первое место. «Black album» перевел коллектив из статуса «культовый для избранных» в статус «супергруппы», и позволил им пережить времена, когда гранж во главе с NIRVANA изрядно проредил металлическую сцену.
А METALLICA продолжала эксперименты.
Уже на церемонии вручения «Грэмми» к группе подошел тот самый дирижёр Камен и сказал: «Привет! Помните, я делал вам симфообработку». Те в ответ: «Да! Нам очень понравилось!». А он им: «Только вот ее на записи почти не слышно». Тогда группа достала из сумки кассету с записью «Nothing Else Matters», где были только оркестр, акустическая гитара и голос Хэтфилда. «Да вам надо целый альбом с симфоническим оркестром записать».
Прошло 8 лет. Уже вышел чудесный альбом финской группы APOCALYPTICA 1996 г., где композиции МЕТАЛЛИКИ были сыграны на… виолончелях (при этом не менее «жёстко», чем оригинал). В 1999 году созрела и METALLICA, и выступила перед толпой фэнов в сопровождении симфонического оркестра под управлением Майкла Камэна (позже это выступление вышло под названием «S&M»).
И кто теперь скажет, что МЕТАЛЛИКА не классика?
Ларс Ульрих:
«Мы больше не сидим и не думаем, сколько продадим пластинок, потому что это действительно волновало лет десять назад. Теперь для меня главное — факт нашего существования, как группы. У нас есть свобода записываться с симфоническим оркестром, создавать какие угодно песни и делать всё, что заблагорассудиться. В этом весь смысл успеха и статуса „звёздной“ рок-группы — не слушать никого, кроме своего сердца».