Из всех игр, пожалуй, более всего мне запомнилась «Cёгун, Тотальная война», вышедшая в 2000 году. Действие игры разворачивается в феодальной Японии XVI века, в так называемый Период Сэнгоку — в «Эпоху Воюющих Провинций». Это, пожалуй, самое эпическое и самое кровавое время в Японии, когда могучие кланы сцепились в длившейся более 100 лет смертельной схватке за право назначать своего сёгуна. Этакая Столетняя война и Война Алой и Белой Розы в одном флаконе, с японским колоритом.
Игрок играет за Даймё (князя) одного из кланов, развивает экономику, набирает войска и ведет их в бой на великолепно выполненном трехмерном поле. Причем отряд во главе с собой любимым также присутствует в игре. Игрок может благоразумно подбадривать свои войска из задних рядов, а может помчаться в окружении верных дружинников в самое пекло сражения, затыкая брешь или охотясь на вражеского генерала. Если Даймё погибает — то управление кланом переходит к старшему сыну.
Игра продумана до мельчайших деталей, и мне как новоявленному даймё приходилось учитывать топографию местности и погоду: атаковать вниз по склону, избегать кавалерийских атак против вражеских копьеносцев, укрывшихся в лесу, брать в расчет то, что лучники плохо стреляют в дождь, а лошади пугаются оружейной пальбы.
Эффект присутствия выполнен в игре выше всяких похвал. И неудивительно, что игра «затягивает» с первого сражения.
О, это была любовь с первого взгляда! У меня было такое чувство, что кто-то забрался в мою голову, прочитал мои сокровенные мечты и, словно по личному заказу, сотворил шедевр. Сессия, работа — все ушло на второй план, и я полностью погрузился в мир грез, полный доблестных самураев, коварных гейш и смертоносных ниндзя. А такие имена, как Ода Нобунага и Асикага Ёситэру, стали чуть ли не родными.
Одна вещь меня особенно привлекла. Как и во многих других глобальных стратегиях, экономика занимает в игре большую роль. Количество провинций и их уровень развития определяют доход воюющих кланов, а за полученные ресурсы можно нанимать новые армии и содержать уже существующие. Таким образом, размер армии не может превышать доходов с провинций. Иногда игра подкидывает сюрпризы, засушливое лето или сильный цунами могут серьезно подкосить доход. А если армию нечем кормить, то верные воины покидают своего сюзерена, наплевав на клятвы верности и самурайскую честь. Честь честью, а кушать хочется. Самое обидное, что частенько дезертировавшие войска не пропадают с карты, а становятся ронинами — бунтующими бесхозными самураями, которые принимаются терроризировать владения своего бывшего господина.
За экономическую единицу в игре взято коку. В какой-то момент я окончательно заигрался, и мне стало любопытно, что это за экзотическая валюта такая. Я быстро разузнал, что речь идет отнюдь не о монетах. Оказалось, что благородные самураи воевали за еду. Как выяснилось, коку — это мера риса, необходимого на пропитание в год одному взрослому человеку. Этакий эталон минимальной оплаты труда. В древности один коку был равен приблизительно 150 килограммам риса. Соответственно, самурайский дневной паек составил чуть больше 400 граммов. Скажем прямо — не густо.
В известном фильме Акиро Куросавы семеро самураев согласились охранять деревню бедолаг крестьян от уже упомянутых ронинов за кормежку. Помнится, это серьезно огорчило крестьян, для которых прокормить еще семь ртов оказалось отнюдь не простой задачей. Вероятно, откупиться таким способом от угрозы могло оказаться не сильно дешевле дани бандитам.
Вообще, уровень дохода японских крестьян вплоть до 50-х годов измерялся в коку. Что, если подумать, для крестьянина довольно понятно — за основную единицу измерения для фермера берется количество членов семьи. Все должны работать и приносить пользу. Маленькие дети — это обуза. Хотя нет, какая обуза — это страховой полис и пенсионный фонд на то время, когда сам крестьянин и его жена уже не смогут поднять мотыгу и будут не в силах сами заработать свои коку.
По сей день в Японии используют меру коку, равную 180,39 литрам. Коку делится на более мелкие меры: в одном коку 10 то, 100 сё и аж целых 1000 го. Соответственно, один го равен 180 миллилитрам. Так и тянет, зайдя в бар, попросить у бармена нацедить три го «Туборга».
Как-то, выходя на обеденный перерыв на работе (тогда перерыв у меня был оплаченным), я для себя установил правило, что можно на обед потратить столько денег, сколько я в этот момент зарабатываю. То есть если моя часовая зарплата составляет 20 шекелей в час (живу я в Израиле), то за 40-минутный перерыв можно купить пиццу, а при зарплате 40 шекелей в час можно взять нормальный обед.
Дальше мне стало интересно, принято ли где-нибудь при найме на работу высчитывать размер предстоящей зарплаты или, делая крупную покупку, измерять ее в минимальных зарплатах. Я обнаружил, что такие стандарты приняты в случае с недвижимостью, которую принято измерять не минимальными, но средними зарплатами. Скажем, когда стоимость квартиры в Израиле превысила 100 средних зарплат, то был пересечена некая граница, и по стране прокатилась волна массовых недовольств. А сколько минимальных зарплат вы готовы потратить на автомобиль?
Следующим шагом стала попытка пересчитать установленный минимальный размер оплаты труда в Израиле, где я живу, в коку. Мы помним, что коку — это 150 килограммов риса в год. На сегодняшний момент минимальная годовая зарплата работника на полной ставке составляет 49 200 шекелей годовых (около 400 тысяч рублей). При израильских ценах это очень скромная сумма. Для примера, в эту сумму может обойтись подержанный автомобиль или съем трехкомнатной квартиры вместе со всеми коммунальными услугами в нецентральном районе.
При средней цене 6 шекелей за килограмм риса минимальная зарплата составит 8200 килограммов, 55 коку, — примерно две роты самураев. Совсем немного. Чай, мы не в средние века живем.
А за сколько коку вы готовы наняться в самураи?