Перейти к предыдущей части статьи
По одной из них, император Дзимму-Тэнно однажды поднялся на гору в районе Ямато и увидел, что его страна имеет форму двух спаривающихся стрекоз. Из-за этого остров Хонсю какое-то время называли Акицусима,
По другой легенде, императора Юряку-Тэнно во время охоты укусил слепень. И тут с неба слетела стрекоза и схватила непочтительного кровососа. Император так растрогался, что назвал район, где это случилось, Акицуно («Стрекозья равнина»).
А в период «Сражающихся царств» (1467−1560 гг.) хищная и стремительная стрекоза стала символом воинской отваги. Ее изображением самураи украшали свои доспехи, а самих стрекоз называли «катимуси» («победители») и приносили их в жертву, моля богов о победе.
Неудивительно, что стрекоза — один из излюбленных образов японской поэзии
.Тие-ни:
«Свое отраженье
стрекоза увидала в ручье —
и ловит, ловит…»
Мацуо Басё:
«Все кружится стрекоза…
Никак зацепиться не может
За стебли гибкой травы».
Касательно того же Басё — мастера японского трехстишия хайку — существует интересная легенда. Однажды он гулял с поэтом Кикаку по рисовому полю. Кикаку увидел красную стрекозу и сложил, как ему казалось, меткое остроумное хайку:
Оторви пару крыльев
У стрекозы,
Получится стручок перца.
Но мудрый Басё сказал: «Нужно любить то, о чём пишешь. Зачем ты убил стрекозу? Не лучше ли написать так:
Добавь пару крыльев
К стручку перца,
И появится стрекоза.
Уважение к стрекозам японцы сохраняют до сих пор. В 1988 г. в г. Накамура на острове Сикоку открылся первый в мире парк под названием «Королевство стрекоз». В нём кроме огромного количества видов стрекоз, порхающих над полями и озёрами, есть здания и мосты, украшенные изображениями стрекозы. В универсаме можно увидеть плафоны стрекозиной формы, а также купить картины и вещи с изображениями отважного и красивого
В некоторых культурах причудливый лик и прерывистый полет стрекозы наделял ее ролью обитательницы и вестницы потустороннего мира (вспомним к/ф «Стрекоза» Т. Шадьяка с К. Костнером в главной роли).
Что касается Европы, то стрекозу там не то чтобы ненавидели, но относились к ней с опасливым предубеждением. Достаточно привести английские названия насекомого вроде dragonfly («драконова муха»), flying adder («летучая гадюка») или devil’s darning-needle («дьявольская штопальная игла»). Недаром постоянно лгущих детей запугивали тем, что «прилетит стрекоза и зашьёт тебе рот».
Славяне тоже стрекозу не идеализировали и считали её ездовым животным чёрта.
Также стрекозу часто ассоциировали с женственностью, грациозностью, хрупкостью и легкомысленностью.
А. Брэм:
«Стрекозы… очень привлекательны на вид: все тело их стройно, легко, а тонкие прозрачные крылья кажутся как бы кружевами, почему французы и назвали их «девицами».Реклама
Огюст Барбье:
«…Она, говорят, молодая
И гибкая, словно лоза,
Стремительная и живая,
Как ласточка, как стрекоза».
Из словаря В. Даля:
«Что стрекаешь по избе, эка стрекоза, непоседа!»
«Стрекозить или стрекозничать, соваться, носиться туда и сюда стрекозою; егозить, юлить».
И. Северянин:
«Вам слышался говор природы,
Призывы мечтательных веток,
И вы восхищалися пляской
Стрекоз, грациозных кокеток».
Беззаботная, легкомысленная стрекоза в русской культуре неразрывно связана с басней И. Крылова «Стрекоза и Муравей»:
Попрыгунья Стрекоза
Лето красное пропела;
Оглянуться не успела,
Как зима катит в глаза.
Не каждый задумывается о том, с какой такой стати стрекоза поёт, да еще и прыгает. Никакого звука, кроме легкого тарахтения крыльями, реальная стрекоза издать не в состоянии. Ноги же у неё совершенно не приспособлены не то что для прыганья, но и для обычной ходьбы.
Дело в том, что сюжет своей басни Крылов взял у французского баснописца Жана Лафонтена, а тот, в свою очередь, использовал древнегреческую басню Эзопа. У Эзопа главными персонажами были Муравей и Кузнечик. Муравья Лафонтен не тронул, но так как по-французски муравей — «ля фурми» — женского рода, то он заменил кузнечика другим насекомым женского рода — певучей цикадой. В результате в разговоре участвуют две женщины — хозяйственная и легкомысленная.
Во времена же Крылова слово «цикада» еще не вошло в русский лексикон, а трудолюбивый муравей был явно мужского рода. Русский баснописец почему-то не захотел использовать Кузнечика-мужчину (возможно, легкомысленность считалась совершенно не мужским качеством), и героиней стала Стрекоза.
Возможно, свою роль здесь сыграло и то, что долгое время русское слово «стрекоза» имело широкое значение и относилось не только к грациозной летунье, но и ко многим другим непоседливым насекомым. Само название произошло от слова «стрек» и родственно глаголу «стрекать»,