1608 год. Рубенс в Риме по распоряжению своего работодателя герцога Мантуи. Он выполняет заказы для церквей и пишет портреты знати. Когда-то эти портреты украшали залы римских дворцов, сегодня они раскиданы по всем музеям мира и по частным коллекциям.
Рубенс. Маркиза Вероника Спинола Дориа. Staatliche Kunsthalle Karlsruhe, Germany.
Рубенс. Джованни Карло Дориа. Galleria Nazional della Liguria, Genoa (265×188 см).
Рубенс. Маркиза Бригида Спинола-Дориа. Национальная галерея искусств, Вашингтон, США (152×99 см).
На этом портрете — маркиз Амброзио Спинола, который в 1603 году воевал в Нидерландах на стороне Испании, осаждал Остенде и положил там 35 тысяч человек.
Рубенс. Маркиз Амброзио Спинола. National Gallery, Prague (117×85 см).
Мария Серра Паллавичино как две капли воды похожа на Веронику Спинола Дориа (близнецы?).
Рубенс. Мария Селла Паллавичино. National Trust, Великобритания (233×145 см).
На этом портрете — маркиза Мария Гримальди и ее муж. Маркиза очень похожа на Веронику и на Марию Селла Паллавичини (сёстры?).
Рубенс. Маркиза Мария Гримальди и ее муж. National Trust, Великобритания (242×140см).
Попытка разобраться в родственных связях этих особ мужского и женского рода ни к чему не приводит — слишком скудны и разноречивы доступные для обозрения данные. Жаль, хотя это ничего не добавляет к художественной ценности произведений.
Обращает на себя внимание некоторая странность женских портретов. Они написаны как бы «под копирку»: одинаковые (или почти одинаковые) позы, обстановка, одежда. С чем это было связано — с недостатком времени или с капризом заказчика? Скорее всего, с последним: семейства равны по своему статусу, и никто не должен выходить из ряда.
Вероятно, что все они были написаны в одном месте, в одной мастерской. Размеры портретов разные. Надо полагать, это связано с пространством помещений, в которых они должны были быть вывешены.
Детально рассмотреть все картины не позволяет качество репродукций. Только на одной удалось выделить фрагменты. Речь идет о портрете Бригиды Спинола Дориа.
Это один из самых ярких портретов кисти Рубенса. Размер полотна — метр на полтора, почти в натуральную величину. Красавица с осиной талией на фоне декоративных колонн. Прежде всего бросается в глаза роскошное шитое золотом платье (правда, без жемчугов и бриллиантов) с огромным воротником «мельничный жернов».
Взгляд перемещается с платья на голову и обратно, как бы стремясь уловить что-то неуловимое. Под влиянием игры цветовых пятен зритель в конце концов больше впечатляется от платья. А вся прелесть портрета — в головке генуэзской красавицы.
Рыжеватые волосы. Полуулыбка пухлых губ. Глаза. Кажется, в эти глаза можно смотреть бесконечно. Они завораживают, манят, дразнят, втягивают. Можно себе представить ощущения двадцатидевятилетнего Рубенса во время сеансов с двадцатидвухлетней моделью!
Несколько неестественно выглядят щеки — уж больно они нарумянены. А если присмотреться — то и уши слишком красные. Это наводит на мысль, что речи художника во время сеансов заставляли красавицу краснеть, как маков цвет.
Что можно почерпнуть из этих полотен? Прежде всего, мы видим сложившийся в то время стереотип написания портретов. Далее — одежда. Следом — украшения. Кстати, на этих картинах украшений практически не видно (двадцать лет спустя парадные портреты будут сиять всеми цветами радуги, переливающимися в драгоценных камнях). И это — подчеркиваю — несмотря на то, что все эти люди из богатейших семейств.
Они (эти семейства) оставили после себя великолепные дворцы и коллекции произведений искусства в разных областях Италии, прежде всего — в Риме и в Генуе (Рубенс зарисовал эти фасады, а затем опубликовал свои рисунки в книге о дворцах Генуи). Несколько столетий их строили выдающиеся архитекторы (во дворце Дориа-Памфили в Риме 1000 комнат), расписывали художники, украшали скульпторы. Несколько столетий владельцы дворцов собирали предметы искусства. Невообразимое количество экспонатов! Это то, что дошло до наших дней. А сколько украдено, погибло, сгорело, вывезено в другие страны!
Дворец в Риме, дворец в Генуе… В этом же дворце находится зеркальная галерея, которую невозможно показать во всем великолепии из-за низкого качества фотографий, но о которой нельзя не упомянуть. Фрески, лепнина, зеркала, античные статуи. Галерея была построена в 1731—1769 годах.
В выставочных залах этих дворцов можно увидеть полотна Веласкеса, Рафаэля, Яна Брейгеля, Тициана.
1000 комнат! Понятно, что в таких помещениях жили не только члены семейств, но и охрана, и прислуга. Наверняка здесь были укромные уголки, где можно было уединиться без страха попасться на глаза кому-нибудь любопытному.
И снова возникает этот вопрос: почему у Бригиды покраснели щеки и уши? Может быть, Рубенс предложил ей встретиться в каком-нибудь тайном закутке? Нам этого никогда не узнать. И только неподдельное чувство, с которым написана красавица, намекает на существование некой тайны между художником и маркизой.