Первым делом следовало наполнить возрождающийся язык новыми словами. Сделать это стало возможным несколькими способами.
И я видел, и вот, бурный ветер шел от севера, великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него (Иез. 1;4)
В оригинале это сияние, исходящее из облака, называется словом «хашмАль». В возрожденном иврите слово «хашмаль» стало обозначать «электричество». Логично? Вполне. По крайней мере, не менее логично, чем называть это явление по древнегреческому слову «электрон», обозначавшему «янтарь». Как известно, этот камень, будучи натертым, приобретает электрический заряд и притягивает пылинки, шерстинки и бумажки.
Медицинский инструмент шприц, как оказалось, не такое уж и новое изобретение. В Пятикнижии он, конечно, не упоминается. Однако в Талмуде, который был написан во 2−3-м веках, этот инструмент описывается и называется «мазрЭк».
Во-вторых, слова для обозначения новых понятий можно было создать в соответствии с правилами словообразования иврита. В семитских языках эти правила иные, нежели в языках индоевропейских или тюркских. Но возможности словообразования в иврите оказались вполне достаточными для создания новых слов.
Бен-Йегуда предложил много новых слов для возрожденного языка. Некоторые из них не прижились, но многие вошли в иврит, словно были в нем веками. Так произошло со словом «поезд», билет на который, если судить по словам Т. Герцля, на иврите заказать было бы невозможно. Слово для обозначения этого понятия — «ракЭвэт», было образовано из слова «рЭхэв», «повозка». Из того же корня происходит библейское слово «меркавА», «боевая колесница». Сегодня оно многим известно как название израильского танка.
Наконец, в-третьих, новые слова можно было заимствовать из других языков. В первую очередь, из родственных ивриту языков семитских: арабского и арамейского. Э. Бен-Йегуда, например, предложил называть помидор словом «бадОр», которое он произвел от арабского «бандОра». Слово это в иврите не прижилось, а вот слово «глИда», произведенное из арамейского слова, означающего «иней», не только прижилось, но и полюбилось всем детям. Ведь это — мороженое. Слово «кафтОр» — «пуговица», заимствовано из древнегреческого языка. Так в Древней Греции называлась застежка на плече, придерживавшая тунику. А призывников в израильской армии называют так же, как называли новобранцев в армии Древнего Рима: «тирОн». Слово «пиЮс» («примирение») — трудно поверить — образовано по всем правилам иврита от английского слова «peace». А нынче, когда у каждого есть мобильный телефон, в иврите появилось слово, образованное от сокращения СМС — «лесамЭс», то есть «переслать СМС-сообщение». Воспринял иврит и некоторые слова из русского языка, правда, изрядно переиначив их значения: «халтУра», «бабУшка» (так называют матрешку) и легендарное слово «кибенимАт» («черт знает где»).
…Но титанический вклад Э. Бен-Йегуды в дело возрождения иврита не ограничился лишь расширением словарного запаса языка. Его организаторская работа была не менее результативна, чем его достижения на ниве филологии.
Лучше всего людей убеждает личный пример. Личный пример семьи Э. Бен-Йегуды вдохновил другие семьи. Многие из его друзей и соседей начали говорить дома на иврите. Число детей, для которых иврит стал родным, росло в геометрической прогрессии. Появились ясли, детские сады и гимназии с преподаванием на иврите. Когда в 1924 году в Хайфе был открыт технический университет, Технион, среди преподавателей развернулась дискуссия: на каком языке вести преподавание, на иврите или же по-немецки. Победил иврит, и выяснилось, что в области науки и техники терминологических проблем у нового языка оказалось не так много, как ожидалось.
Свой опыт Э. Бен-Йегуда распространял через созданную им газету, издаваемую, конечно, на иврите. По его инициативе и при непосредственном участии возник также ряд организаций и союзов, предназначенных для воплощения в жизнь лозунга «Еврей, говори на иврите». Как ни странно, этот лозунг нашел в Палестине не только горячих приверженцев, но и не менее горячих противников. Против превращения сакрального языка, языка молитвы и священных книг, в повседневный разговорный язык выступили многие религиозные авторитеты. До сих пор некоторые религиозные общины в Израиле избегают в повседневном общении говорить на иврите и пользуются дома или в лавке языком идиш.
Но все же в Израиле титанический подвиг Э. Бен-Йегуды по возрождению языка иврит оценен по достоинству. Практически в каждом городе есть улица, названная его именем.
Организованная Бен-Йегудой Академия языка иврит существует и поныне. Эта организация стала государственной, и ей принадлежит право устанавливать грамматические нормы языка иврит и расширять его лексическую и терминологическую базу. Академия — своеобразный верховный суд, решающий, станет новое слово полноправным словом языка или будет считаться сленговым и жаргонным.
Факт возрождения иврита можно оценивать по-разному, в зависимости от отношения к евреям и к их государству. В любом случае, нельзя считать иврит сконструированным языком, вроде эсперанто. Э. Бен-Йегуда не придумывал искусственных правил, а действовал в соответствии с внутренними законами самого языка, которые были присущи этому языку еще в библейские времена.
Не стоит также считать возрождение иврита некоторым чудом, происшедшим только однажды по велению Божьему. В конце 19-го — начале 20-го века в Европе появились новые нации, перед которыми возникла та же задача создания (вернее, воссоздания) национального языка. Занимавшиеся решением этой задачи энтузиасты-любители и специалисты-филологи решали те же проблемы, с которыми пришлось столкнуться Э. Бен-Йегуде, и порой теми же способами. И — этого, пожалуй, никто не ожидал — в конце 20-го века, после распада Советского Союза, эти проблемы возникли снова.