Добиться расположения западного зрителя — голубая мечта многих киношников по эту сторону Атлантики. Не останавливает при этом ни мысль о тотальном контроле со стороны могущественных продюсеров, ни жесткая цензура и система рейтингов, действующая в американском кинематографе, ни гневные выкрики соотечественников в спину. Европа, Азия и стоящая на распутье Россия уже давно стали для Голливуда своеобразной кузницей талантов, где, подобно бездушным машинам из «Матрицы», американцы черпают вдохновение и срывают самые зрелые плоды.
Вот и сценарист фильмов Тарковского «Иваново детство» и «Андрей Рублев», старший сын советского поэта Сергея Михалкова, Андрей (Андрон) Кончаловский, тоже, недолго думая, шмыгнул в слегка приоткрытый железный занавес. Еще в начале 80-х постановщик «Аси Клячиной», рискуя быть оплеванным, отъехал за границу, чтобы снимать сугубо свое кино. Разумеется, ни о какой финансовой независимости речи идти не могло. Это у нас семейство Михалковых успешно рулило своей волосатой рукой, а за океаном Кончаловского никто не знал. А многие и знать не хотели.
Началось все с вполне успешной драмы по мотивам рассказа Платонова «Возлюбленные Марии» с участием Настасьи Кински. А затем последовал и первый опыт жанрового кино — экшн «Поезд-беглец», для съемок которого малоизвестному русскому режиссеру доверили Джона Войта и 9 миллионов долларов. Картина получила неплохие критические отзывы, но кассу не сорвала. Казалось, что эмигрант способен эффектно работать только в излюбленном жанре драмы, что подтверждалось и его последующими лентами. Но наступил год 1989 и Кончаловский, наконец-то, осуществил свою «мечту идиота». Его новая постановка получила массивный бюджет, двух звезд мировой величины и полноценную рекламную поддержку с воздуха. И если бы не вечное томление русской души…
…Круче Рэя Танго и Гэйба Кэша в полиции Лос-Анджелеса не сыскать. Танго — элегантный супермен в костюме, служащий закону не ради хлеба насущного, но в виде хобби. Деньги он зарабатывает на бирже. Его конкурент Кэш, напротив, богатствами не запятнан, живет в каком-то клоповнике, но ездит на модном кабриолете. Эта парочка, не будучи знакома лично, доставляет преступникам города много головной боли. Прессе такое невольное соперничество даже на руку. Каждую неделю копы опустошают карманы наркобаронов на килограммы «снежка» и кубометры денег. И криминалу это вконец надоело.
Теневой жулик Ив Перре предлагает своим подчиненным Хуану и Лопесу подставить зарвавшихся полицейских звезд. Обоих заманивают в ловушку, и вуаля — на следующий день газеты пестрят заголовками о том, что Танго и Кэш приторговывают конфискованным коксом и на пару замочили федерала. Скорый суд состоялся, и тандем отправили на полтора года в тюрьму. Разумеется, предполагалось, что копы будут сидеть отдельно от других заключенных. Тем более что среди последних немало тех, кто попал за решетку благодаря деятельности бравых служителей правопорядка. Но коварный Перре подсуетился и парочку засунули в общий отсек, где им точно не миновать расправы. Теперь Танго и Кэш просто вынуждены стать напарниками и дружно валить из мест не столь отдаленных. А также разыскать на воле паршивую овцу и показать ей кузькину мать…
Главный скандал вокруг картины Кончаловского разразился уже ближе к финалу съемок. Согласно легенде, режиссер якобы чем-то не угодил продюсерам. И те, недолго думая, турнули русского, заставив некоего Альберта Магноли доделывать начатое. Тем не менее Кончаловского не забыли упомянуть в титрах, в коих он по-прежнему значится как единственный постановщик. Исходя из этих фактов, пошло поверье, что, мол, изначальный замысел был весьма неплох, но бездарный дублер Магноли загубил концовку и вообще превратил потенциально кассовый хит в «очень среднее кино».
Картина же не клеилась с самого начала. Патрик Суэйзи ушел из проекта на ранней стадии, чтобы отлично выступить в «Придорожном заведении». Съемки стартовали без окончательной версии сценария. Затем могущественный Слай лично позаботился о том, чтобы площадку покинул оператор и будущий создатель «Людей в черном» Барри Зонненфельд. И только затем пнули под зад Кончаловского, который, по его же словам (мемуары в помощь), старался склепать не второсортный боевик, но серьезный экшн. Правда, непонятно, на какой стадии Михалков-младший собирался приступить к высокой миссии облагораживания Голливуда, ибо смотрится фильм дешево с самых первых минут. Ну и в завершение этого карнавала продюсеры пригласили стороннего монтажера и режиссера, коим пришлось перекроить ленту и доснять удручающий финал.
Безусловно, для тех, кто не знаком с боевиками 80-х, «Танго и Кэш» может стать откровением, однако все получилось как раз наоборот. Публике подсунули откровенно сырой, напичканный жанровыми штампами продукт, причем безо всякого намека на пародию. Кончаловский воплощал на экране свою мечту, и ему было плевать с высокой колокольни, что буквально каждый кадр его фильма незатейливо сперт им у коллег по цеху. Примерно тот же эффект на аудиторию вызвали потуги его потомка Тимура Бекмамбетова, реализовавшего свои амбиции в боевичке «Особо опасен». Однако у Бекмамбетова на тот момент за плечами хотя бы были «Дозоры». Неужели предполагалось, что Кончаловский, имевший мизерный опыт работы с большими бюджетами и жанром боевика в целом, вдруг возьмет да и снимет кассовый блокбастер?
После беглого просмотра «Танго и Кэш» понимаешь три вещи. Во-первых, сценарий фильма явно писался по принципу Болливуда, где у последнего вообще никаких принципов нет. Индусы снимают свое кино «от души», заполняя пробелы в тексте «танцами с бубном» по ходу процесса. При этом, ничуть не гнушаясь заимствованиями. Во-вторых, было очевидной ошибкой пихать в один кадр конкурентов по жанру Сталлоне и Рассела, коим попросту тесно на экране. В-третьих, этот незабываемый русский «колорит», хлынувший в Голливуд, почему-то совсем не радует. И вовсе обидно за прекрасного комедийного актера Савелия Крамарова, на которого напялили футболку с надписью «Glasnost» и заставили «уважать перестройку».
Кое-кто, не разобравшись, осмелится назвать «Танго и Кэш» «классическим боевиком 80-х». Друзья, классика — это «Коммандо», «Над законом», «Рэмбо». А сей опус — попытка станцевать джигу под ритмы ча-ча-ча. И если бы не по-настоящему заводная музыка Харольда Фальтермайера («Полицейский из Беверли-Хиллз», «Бегущий человек»), то смотреть на неуклюжие пикировки двух загнанных в угол «супергероев» было бы совсем тоскливо.
Закономерно, что после столь неудачного опыта Кончаловский оставил попытки вписаться в мейнстрим. К сожалению, с годами плохое забылось, и в 2010 режиссер опять наступил на грабли своим «Щелкунчиком». И кто теперь вспомнит его «Сибириаду», «Дядю Ваню» и «Ближний круг»?