Большой город — большие возможности. И тем актуальнее проблема нехватки жилья для новоприбывших. Как это часто бывает, сельскохозяйственные угодья вокруг Рима активно «поглощались» растущим городом. Поэтому вчерашние крестьяне были вынуждены искать новый дом и работу в Вечном городе.
Если бы мы с вами попали на улицы Рима во времена империи, мы обнаружили бы, что значительная часть города застроена рядами неоштукатуренных кирпичных домов высотой в четыре, пять этажей, нижнюю часть которых занимают лавки. На каждый этаж такого дома с улицы вела лестница. Такой предок наших многоэтажных домов назывался инсулой (от лат. insula — остров). Отличие заключалось в том, все квартиры в таком доме сдавались внаем.
Исследователи считают, что прообразом типичного римского дома было поместье, преимущественно одноэтажное, разные хозяйственные части которого со временем «срослись» и приобрели другое назначение. В случае же с инсулой следует говорить о том, что таберна стала «расти вверх». Таберна (от «tabulae» — доска) — маленькая хижина бедного крестьянина, которая изначально строилась из древесины.
Столичная земля была дорога. Ювенал писал, что в других городах можно купить домик с садом за те же деньги, что приходится платить за «темную конуру». И хозяин участка руководствовался теми же соображениями, что и строители современных высоток — построить на небольшом участке дом повыше. Поначалу такой дом строился из туфовых блоков, соединенных раствором. Позже стены стали кирпичными, а крыша — черепичной.
Город рос, и со временем инсул становилось все больше. Элий Аристид в «Похвале Риму» предположил, что если бы все жители города жили в одноэтажных строениях, то пришлось бы застроить Италию до Адриатического моря. В такой ситуации инсулы стали удачным решением для города с постоянным притоком населения. Цицерон в 63 году н.э. говорил, что «Рим… поднялся кверху и повис в воздухе».
Как правило, домовладелец утруждал себя только вопросами постройки здания. Потом он сдавал его целиком другому человеку, который уже, в свою очередь, искал съемщиков. Если человек не мог вовремя расплатиться (плата обычно вносилась за полгода), то арендатор мог его «заблокировать», то есть попросту разобрать лестницу, ведущую на его этаж. Или же забрать себе что-то из имущества квартиросъемщика.
Если говорить об инсулах для небогатых горожан, то они состояли из квартир, насчитывающих одну-две большие комнаты и несколько маленьких. Внутри самого здания место всячески экономилось. Тут, разумеется, не было ни атрия, ни других типичных для римского дома помещений. Но обитала в таких инсулах публика большей частью невзыскательная. Ремесленники, торговцы, мелкие служащие — все эти люди не могли себе позволить жить за городом или на окраинах. Иначе они не смогли бы регулярно добираться на работу в Рим.
Планировка многих инсул была однотипна, а площадь квартиры в таком здании средней руки могла достигать 90 квадратных метров. Водопровода в таких домах не было. Жители должны были ходить за водой к ближайшему фонтану или цистерне. Следствием этого было и отсутствие уборных (это касается Рима, в Остийских инсулах они были). Нечистоты нужно было выносить на ближайшую навозную кучу. Впрочем, большинство предпочитало выливать их через окно. Еще одной проблемой, общей для всех, была дороговизна стекла. В бедных домах в непогоду окна закрывались ставнями, в другом случае в раму вставлялась слюда. Все это делало комнату темной и душной.
Самыми дешевыми были квартиры под самой крышей. Случалось, что их снимало сразу несколько семей. Но это было еще не самое страшное — самые бедные могли жить и под лестницей, и в подвалах. А мастеровой люд жил с семьями на антресолях в своих лавках.
Кроме того, существовали инсулы и для состоятельных горожан. Вход в такие здания украшался колоннами и лепными деталями. Внутри комнаты были украшены фресками и мозаиками. Здесь были просторные парадные комнаты для приема гостей с окнами, выходящими на северо-восток для наилучшего освещения или же в сад. Высота потолков была 3,5 метров, а площадь могла достигать 200 квадратных метров.
В распоряжении арендатора было еще несколько маленьких комнат, а иногда еще и часть другого этажа, на который можно было попасть по внутренней лестнице. Кроме того, в таких квартирах имелась кухня. Безусловно, в таком доме можно было жить достойно и принимать состоятельных гостей.
Но существовала и обратная сторона проживания в таком доходном доме. Поскольку при постройке любых инсул, как правило, экономили на всем возможном, их обрушение было делом самым обычным. Зачастую, спеша закончить строительство быстрее, фундамент закладывали недостаточно глубоко. А ведь высота инсул могла достигать семи этажей!
Правительство пыталось предпринимать меры. Так, например, при Августе запретили строить дома, выходящие на улицу, выше 20,6 метров, а при Траяне — 17,7 метров. Но предприимчивые домовладельцы продолжали строить высокие дома в глубине дворов.
При строительстве уже во времена Республики применялся цемент. Казалось бы, это должно было гарантировать долговечность строения. Но желание сэкономить на составляющих раствора оказывалось сильнее, и в итоге он получался слабым. А при постройке использовался необожженный кирпич. Последствия такой халатности были весьма печальны. До нас дошли многочисленные письменные свидетельства, авторы которых возмущаются видом покосившихся инсул, треснувших с самого низа и укрепленных подпорками.
Кроме того, такое жилище было пожароопасным. Отопление горячим воздухом если и было в инсулах, то проводили его не выше первого этажа. И каждый обогревался, как мог. Перегородки в домах сооружались из сплетенных ветвей, и стоило неосторожно задеть жаровню, как они превращались в пылающий факел. Отсутствие воды не давало быстро потушить начинающийся пожар. Скученность построек приводила к тому, что выгорали целые кварталы.
Тем не менее, части некоторых из них сохранились до нашего времени. В наше время недалеко от площади Венеции в Риме можно увидеть инсулу II века н.э.
Глядя на эти развалины, мы можем представить себе их когда-то полными жизни, населенными в некотором смысле нашими собратьями, жителями мегаполиса. Они так же любили краски и суету большого города, но в глубине души мечтали о тишине и зелени полей и рощ.