В России наступил период грюндерства, создания акционерных обществ, иногда дутых и без реальных денег. К слову, такой период проявился ещё раз через сто с лишним лет в 90-х годах двадцатого века, уже в России постсоветской.
Торговля с Ираном, тогдашней Персией и Средней Азией тоже началась с него.
В 1858 году Кокорев участвует в учредительстве одного из первых акционерских обществ Общества Волго-Донской железной дороги с капиталом около 5 миллионов рублей.
В основе проекта лежала мечта Петра Великого о соединении двух водных путей России.
В эти же годы он чуть не силой навязывал недальновидным губернским головам акции Русского общества пароходства, которое со временем стало процветать. Волжско-Каспийское пароходство «Кавказ и Меркурий» — тоже его детище. Но главное дело его неугомонной жизни ещё впереди.
Тот, который перегнал Америку
Как истинный славянин он не удержался, чтобы не утереть нос американцам. На целых пять лет раньше Кокорев оценил пользу и значение нефти. Это в лапотной-то России!
Может, поэтому на столе у купца во все времена стоял лапоть из чистого золота!
Капитализм в России начался с русских. Им досталась начальная самая трудная черновая работа. Иностранный капитал пришёл тогда, когда прибыли уже гарантировала экономическая политика государства.
Итак, в 1857 году около Баку Кокорев организовал первую добычу нефти. Там нефть прямо из земли пёрла, а люди до нашего «американца» не знали, что с ней делать.
Он обратился за советом к молодому Дмитрию Менделееву, предложения которого и стали прообразом современного процесса переработки и транспортировки нефти.
Василий Александрович, конечно, не страдал излишней скромностью, когда писал о своих заслугах в прошении Александру Третьему, напоминая, что ещё до открытия нефти в Пенсильвании первым организовал нефтяные промыслы и керосиновый завод в России. И то — жди, когда тебя похвалят через 100 лет после смерти!
Его деятельность действительно во многом была направлена на укрепление позиций русского национального капитала. Не прошёл Кокорев и мимо банковской сферы. Мощь бюрократических бастионов станет для вас ощутимей, если вы узнаете, что на организацию первого Московского купеческого банка, пайщиками которого были 90 крупнейших фабрикантов центра России, ушло два года его жизни и не мерено денег на взятки. Но дело того стоило, ибо сулило изрядные источники барышей.
И хотя одни современники обвиняли его в непревзойдённой хитрости и лицемерии, а другие в том, что он при начале нового дела не утруждал себя основательными расчётами, он всё же редко ошибался, действуя по наитию.
Правда, был один досадный прокол при организации трансокеанского общества. Купец уже собрал по подписке капитал и на радостях, как это водилось у купцов, партнеры поехали к цыганам, где и кутили до утра.
А утром министерство финансов, основательно прикормленное коммерсантами из Германии, отказало задуманному обществу и, по словам нашего героя, дальше цыган оно не плавало.
Кокорев один из первых, если не первый купец, занявшийся меценатской и коллекционной деятельностью. Он имел картинную галерею на 10 лет раньше знаменитого Третьякова.
Задумывал он и постройку хранилища народного рукоделия, да московский губернатор посчитал это вольнодумством. Кокорев был собирателем картин и начал покупать произведения и русских, и иностранных художников еще в начале 50-х годов. В 1861 году открытая им галерея в специально выстроенном для нее здании включала свыше 500 картин, причём половина русской школы.
Одного Брюллова было 42 картины; Айвазовского — 23. Были и произведения старинных русских живописцев: Левицкого, Боровиковского, Угрюмова, Матвеева, Кипренского и других. Галерея Кокорева просуществовала, однако, недолго: менее десяти лет. После его банкротства она была распродана. Часть купил
В 70-х годах Василий Александрович создаёт Северное телеграфное агентство, став в России первым «медиамагнатом».
Главное литературное произведение Кокорева носит название «Русские провалы». Оно было напечатано незадолго до смерти автора и представляет собой своеобразное сочетание воспоминаний и ожесточенной критики разных правительственных мероприятий. Вот как автор характеризует его задачу:
«Пора государственной мысли перестать блуждать вне своей земли, пора прекратить поиски экономических основ за пределами отечества и засорять насильными пересадками на родную почву; пора, давно пора возвратиться домой и познать в своих людях свою силу
Портрет получится не вполне верным, если не вспомнить, что на Волго-Донской железной дороге, основным владельцем которой был Василий Александрович, из-за тяжёлых условий труда случилась стачка, закончившаяся расстрелом рабочих. Демократы, особенно Добролюбов, очень жёстко развенчали после этого случая купца-миллионщика.
Вполне русское чудо
После поражения России в Крымской войне многие слои общества разочаровались в западных ценностях. Как раз в эти годы Кокорев становится идеологом купечества.
Он публикует статьи, пишет книги. Многие его оценки и суждения очень уж современны: «Обязанность гласности распространять в обществе понятие о правде и праве. Без гласности жить нельзя. Это воздух, освежающий понятия: это контроль общественной непорочности
Для прославления защитников Севастополя Кокорев устраивает банкеты-митинги, с публикующимися в газетах тостами. За столами обычно сидит не меньше сотни митингующих. Как ни крути, а эти банкеты, по-видимому, являются прообразом политических посиделок на кухнях бывшего Союза. Правда, кокоревский размах был у нас лимитирован размерами кухонь.
Генерал-губернатор Москвы граф Закревский устроил патриоту разнос, мероприятие оказалось вредным для царизма. Оказывается, Кокорев должен был сидеть на купеческой жёрдочке и не чирикать.
Только он был из тех, кто не умещается ни на каких жёрдочках. Банкеты продолжались, процесс, как говорится, пошёл, и остановить его было уже невозможно. При этом тематика банкетов расширилась: перешли к крестьянскому вопросу.
Давно подмечено, что когда русский выпьет, ему на десерт дай кого-нибудь или защищать или освобождать. Кокорев предлагал крестьянам откупиться от своих хозяев, но не сразу, а через 37 лет. Денег на это дело, как он подсчитал, крестьянам нужно будет всего один миллиард.
Он даже опубликовал статью «Миллиард в тумане», посвящённую освобождению крестьян. После этой стать Василия Александровича так и стали величать: «Миллиард в тумане». А прения сторон всё продолжались, не сомневайтесь, по-прежнему на банкетах.
Многие возражали Кокореву: «Ему можно освобождать крестьян, у него и деньги, и ум. А у нас ничего, кроме крестьян». Потом, в эмиграции, правда, жалели, что не согласились на его проект: может, тогда до революции не дошло бы…
Умер Кокорев в 1889 году от болезни сердца и похоронен на старообрядческом кладбище, в выдолбленной из целого ствола дерева колоде, под Петербургом. Отпевали его много часов. Богатство своё он делить не стал, и по завещанию оставил жене, а не двум сыновьям.
Может, потому, что зачастую природа гениев в их детях отдыхает?