Если кого-либо из вас поприветствуют санскритским словом «Свасти!», будьте уверены — вам пожелали удачи и всяческих благ (от «Su» — «хорошо», «благо» и «asti» — «бытие»). Так и знак свастики в течение многих тысячелетий нес в себе хоть и разнообразные, но исключительно позитивные эмоции.
Культуры, в которых свастика отсутствует, можно перечислить по пальцам. Ее можно встретить и на орнаментах американских индейцев, и на изображениях христианских святых. Помню, с каким изумлением я впервые разглядывал свастики, изображенные на так называемой «стопе Будды». Что уж говорить о «счастливом» кармашке для часов в форме свастики, выпущенном в 1925 г. компанией «Кока-кола»! А на бумажных деньгах Временного правительства она присутствует почти в «фашистском» обрамлении вместе с орлом (правда, естественно, двуглавым).
Однако хватило всего около трех десятилетий, чтобы свастика утратила все свои положительные ассоциации, до сих пор оставаясь предметом спекуляций нечистоплотных политиков. Навсегда ли? Попробуем разобраться.
Итак, свастика, она же славянский «коловрат», китайский «Вань», греческая «тетраскеле», кельтский «молот Тора», буддийское «мандзи», христианский «гаммадион» или «гаммированный крест». Древнейшие изображения этого символа встречаются и в доарийской цивилизации Инда, и в трипольской культуре Северо-Западного Причерноморья (около 2 тыс. лет до н.э.). Древность и широкая распространенность свастики связана прежде всего с ее несомненными геометрическими достоинствами.
Этот символ представляет собой пропорциональный четырехконечный крест с загнутыми в одну сторону концами (концы могут загибаться и овально). То есть, свастика по сути — эдакий синтез достоинств креста (как фигуры, имеющей центр пересечения вертикали и горизонтали) и круга (как фигуры цикличной, вращающейся). Эти особенности и определили весь многочисленный арсенал значений, которыми свастика «обросла» за тысячелетия. Свести все это разнообразие к общему знаменателю довольно трудно, поэтому ограничимся самыми обобщенными трактовками.
Одним из исходных пунктов, безусловно, является кажущееся вращение вокруг неподвижного центра, поэтому во многих культурах свастика символизировала круговорот бытия, движение звездного неба, циклическую смену сезонов. У буддистов она — один из символов сансары — «коловращения» жизни, бесконечной цепи перерождений. В христианстве левосторонняя свастика нередко символизирует стяжание Святого Духа и еще добрую толику значений.
Чаще всего этот динамичный крест трактуют как знак солярный, символ движения солнца по небосклону и солнцеворота. Возможно, именно солярность (связь с Солнцем) вкупе с геометрической выразительностью сделала свастику в большинстве культур символом света, щедрости, удачи, совершенства (буддисты даже называют ее «печатью сердца Будды»). Этим значения свастики отнюдь не исчерпываются, и попытка охватить эту тему полностью, я думаю, утомила бы нашего читателя. Любопытствующие могут обратиться к основательному труду Р. Багдасарова «Свастика: священный символ».
Настоящие злоключения свастики начинаются с конца XIX века, когда разнообразные оккультисты и эзотерики начали связывать этот знак исключительно с арийской цивилизацией (в то время у семитских народов свастика еще не была обнаружена). Дошло до того, что происхождение свастики стали выводить из «географии» мифической прародины ариев — Гипербореи. Якобы эта страна располагалась на четырех островах в районе северного географического полюса. Острова разделяли проливы, придававшие Гиперборее вид изгибающегося креста.
А дальше — пошло-поехало. Арийцы — хорошо, семиты — плохо. В итоге в начале ХХ века свастика становится символом антисемитских организаций. Немецкое оккультное общество «Туле» (от которого так много почерпнул Гитлер) одним из первых поместило свастику на свой герб. А в марте 1920 г. во время Капповского путча свастика появляется на шлемах так называемой «бригады Экхарда».
Неудивительно, что, приобретя нацистско-экстремистскую окраску, «бегущий крест» без особых колебаний избирается в 1923 году Гитлером для эмблемы НДАСП. А в 1933 году новоизбранный рейх-канцлер «производит» свастику в государственные символы Германии (в частности, она помещается и на эмблему Вермахта). Что-что, а «шоуменом» Гитлер был талантливым, склонным ко всякого рода зрелищным эффектам. На зрителя до сих пор производят впечатление кадры с факельным парадом, выстроенным так, что он напоминал «живую» вращающуюся свастику. Говорят, что и лес под Берлином, который высадил Гитлер, до сих пор напоминает «крюкообразный крест». Кстати, именно так — «крюкообразным крестом» (Hakenkreuz), а не «свастикой», предпочитал именовать фюрер свою излюбленную фигуру.
Кстати, «нацистской» может официально считаться лишь свастика, стоящая на ребре в 45°, с концами, направленными в правую сторону. И хотя большинство традиционных свастик Азии и Америки стоят на поверхности под углом в 90°, «любовь» Гитлера дорого обошлась древнему символу. Во многих странах мира свастика, по вполне понятным причинам, стала «вне закона».
Но с началом перестройки, многопартийности и безалаберности у свастики вновь появились защитники. Они убежденно и возмущенно требовали вернуть свастике «человеческое лицо», пользуясь всем набором вышеприведенных аргументов. Мол, символ древний, хороший, исконно славянский… И вроде бы все так. Но есть два «но»…
Во-первых — контекст, в котором происходит возрождение свастики. Заметьте, ведь защищают ее в основном не буддисты, не индейцы, не культурологи. Нет, ее защищают политические и идеологические группы вполне определенного склада мыслей. Например, то же «Русское Национальное Единство», избравшее свастику своим символом («она же не гитлеровская, а наша!»). Нередка она и у украинских возродителей традиций «славного язычества». Свастика украшает и обложку «православного» альбома «Солнцеворот» рок-группы АЛИСА.
Лидер группы АЛИСА К. Кинчев, 2000 г.:
«Да поймите же вы, это древний христианский символ… Это знак действующего посредством ветра и огня Святого Духа. В левосторонней свастике нет ничего предосудительного».
Все эти объяснения слушать как-то смешно. Ведь, по-моему, ясно, что для подавляющего большинства населения нашей родины свастика на подсознательном уровне вызывает четкие ассоциации с вполне конкретной войной, бесчеловечной идеологией, уничтожившей миллионы невинных людей. Или Кинчев думает, что пенсионеры (да какие там пенсионеры! 90% населения!) тотчас кинутся в культурологические работы по изучению свастики, коль уж лидеру АЛИСЫ взбрело в голову поместить на альбом именно ее? Или, может, кладбища разрисовываются свастикой в чисто просветительских целях? Одно дело — изображение свастики в буддийском Непале, а другое дело на майке европейского подростка.
Использование свастики в странах, переживших Вторую мировую — это сознательный вызов, самый дешевый способ шокировать и привлечь внимание.
Фанатизм по отношению к использованию свастики в давних культурах, безусловно, глуп и вреден. Для этого я и писал статью. Но когда дело касается оскорбления памяти жертв фашизма, к этому символу надо подходить крайне осторожно. Иначе из всех многочисленных значений за свастикой навеки закрепится именно нацистское.