Повествование оборвалось на фигуре «Императора Вселенной» — императора Карла Первого и Пятого, обладателя полумира, «над владениями которого не заходит солнце».
В чём-то это был пик, сияющая высота, Эверест габсбургской саги, но этот пик не был последним: за первым последовали второй, а за вторым третий. Следующая линия повествования будет посвящена испанским Габсбургам и «проклятию кровосмешения», затем — австрийской ветви, основателей Дунайской империи, Австрийской державы — родины вальса.
Итак, XVI столетие, заканчивалось «Высокое средневековье», зачиналась новая эпоха — Новое время — и Габсбургам было суждено сыграть в ней одну из основных ролей — Хранителей традиции Имперской государственности, Стражей Римско-Католической веры, гонителей протестантизма.
Часть 1. Юность Филиппа
Император Карл Пятый, мечтавший ещё в юности возродить Римскую Империю, единую Империю Всех Христиан Земли, претерпел жизненное крушение — его мечта не осуществилась. Признав свое поражение, Карл отрёкся от престола, но свою империю он разделил перед отречением надвое: земли испанской короны — наследство своей матери королевы Кастилии Хуаны Безумной — завещал единственному сыну Филиппу, а наследство отца, эрцгерцога Филиппа Красивого, — Австрию, королевства Богемия (Чехия) и Венгрия и корону Германской Империи германской нации — брату Фердинанду, всегда бывшему в немецких землях верным наместником Карла, который «всю жизнь провёл в седле», от сражения к сражению строя вселенскую христианскую империю. История Габсбургов в очередной раз разделилась.
О Филиппе Испанском сложилось устойчивое представление как и страшном отвратительном злодее, «пауке, который из своего кабинета в дворце-монастыре Эскориал опутал своими сетями всю Европу». Такого Филиппа можно встретить в замечательном романе Ф. де Костера «Легенда о Тиле Уленшпигеле и Ламме Гудзаке» или в романах Рафаэля Сабатини. Но насколько такой образ бельгийца де Костера и англичанина Сабатини, живших в XIX веке, соответствует историческому образу первого короля Испании?
Но — и это будет для российского читателя неожиданностью! — в самой Испании относятся к памяти их первого монарха (Филипп в 1556 первым стал именоваться «король Испании») с уважением. В Испании помнят Дона Филиппе как короля Филиппа Разумного! Еще существует интересный термин «Черная легенда об Испании», словарь Королевской академии Испании так говорит о ней: «ЧЛ. — широко распространенное мнение о шестнадцатом веке (Веке Испании) как распространенное негативное мнение о ком-то или чем-то, как правило, не имеющее достаточных на то оснований». Вот так!
Дон Филиппе родился в Кастилии, он редко видел своего неутомимого отца, который лишь четырежды за 42 года, которые он был королём Кастилии и Арагона, приезжал в Испанию. Матерью Филиппа была Изабелла, дочь короля Португалии Мануэля I. Отец и мать Филиппа были двоюродными братом и сестрой, так была заложена пагубная традиция близкородственных браков в испанской королевской династии, в конечном счете приведшая к катастрофе.
Когда Изабелла умерла при родах своего пятого ребёнка, Филиппу не было и 12 лет. В детстве и юности у Филиппа развилась глубокая любовь к природе, на протяжении всей жизни выезды на природу, рыбалка и охота сделались для него желанной и лучшей разрядкой после тяжёлых рабочих нагрузок. Филипп был очень музыкален и, когда сам стал отцом (а отцом он был на редкость заботливым), большое значение придавал тому, чтобы приобщить к музыке своих детей.
В 1535 году для семилетнего Филиппа началась пора учения, его отец лично выбирал учителей и воспитателей, которые, между прочим, ориентировались на написанный Эразмом Роттердамским в 1516 году трактат «Воспитание христианских принцев».
Главными учителями Филиппа стали Хуан Мартинес Силесео и Кристобаль Кальвет де Эстрелья, оба известные учёные. Воспитателем к принцу был приставлен Хуан де Сунига, доверенный советник императора. Если последний руководил двором принца с суровостью, то Силесео, скорее, был мягким учителем. Под руководством наставников у Филиппа на всю жизнь развилась любовь к чтению. К моменту смерти его личная библиотека насчитывала 14 000 томов. Среди книг, которые читал Филипп II, рядом с многочисленными классическими авторами были Эразм, Дюрер, Коперник, Мирандола и многие другие, был даже Коран.
Но важным упущением в его образовании стало недостаточное изучение иностранных языков (а ведь в империи, которой ему предстояло в будущем управлять, входили десятки разных народов). Так, по-немецки он не говорил вовсе, итальянским и французским языками владел плохо, но главное: он не слова не мог сказать по-нидерландски. В 1555 году Филипп принимал от отца Нидерланды и после первых слов вынужден был прервать свою франкоязычную речь, которую пришлось дочитать кардиналу Гранвеллю.
Отец-император придавал громадное значение тому, чтобы рано привлечь наследника к участию в решении государственных вопросов, в своих письмах сыну он указывал ему на большую политическую ответственность правителя, призывал Филиппа к справедливости и соразмерности во всех решениях, побуждал его защищать католическую веру и вступить в борьбу с ересью (с протестантами) со всей энергией.
Филипп с детства был очень религиозным и глубоко верующим человеком. Также отец рано стал посвящать сына в сложнейшие политические вопросы, разъяснял политическую расстановку сил, призывал Филиппа в государственных делах не попадать в зависимость от отдельных советников и сохранять полную самостоятельность в своих государственных решениях.
В 1548 году в возрасте 21 года Филипп надолго покинул Испанию. Отец готовил его как своего приемника, и Филиппу предстояло стать отцу надежнейшим помощником. Он отправился в Италию, где сделал остановки в Генуе, Милане, Мантуе и Триесте. Затем, переправившись через Альпы, он посетил Мюнхен, Шпейер и Гейдельберг, затем через Люксембург достиг Брюсселя, где встретился с отцом. В течение года он постигал искусство управления Германией, принял участие в Аугсбургском имперском Сейме, где познакомился с своим дядей Фердинандом (немецким королём) и с кузеном Максимилианом (наследником дяди), а также с важнейшими князьями империи. Затем год он посвятил изучению Нидерландов.
Впечатления, вывезенные из Нидерландов, повлияли впоследствии на архитектуру возводимых им зданий и парков в Испании, в планировке которых он принимал самое деятельное участие. Полюбилась ему и нидерландская живопись. Скоро в его коллекции появилось 40 картин одного только Иеронима Босха. В эти годы Филипп искренне полюбил Нидерланды, которым суждено было стать его «главной головной болью» несколько десятилетий спустя.