Не мешало бы отметить и то, что особенно яростно и активно с попсой воюют именно рокеры, а не барды или джазмены. При этом сама попса почему-то с рок-музыкой совершенно не воюет, напротив, нередко можно услышать довольно уважительное отношение к року со стороны самых отъявленных попсовиков.
Истоки противостояния опять-таки лежат в особенном пути советского рок-н-ролла. Вспомним, что в 1980-х годах особенностью рок-музыки было именно неприятие официозной «замшелой» советской эстрады, оторвавшейся от чаяний и потребностей молодежи. Вспомните, что и Владимир Кузьмин с ДИНАМИКОМ, и Юрий Лоза с ПРИМУСОМ безо всяких сомнений относились слушателями к рокерам. Однако постепенно, благодаря МАШИНЕ ВРЕМЕНИ, АКВАРИУМУ и др., возникла традиция интеллектуальной, идейной рок-музыки. С началом перестройки именно идейная, социально-бунтарская прослойка рокеров оказалась самой востребованной, а развлекательный момент отошел на второй план. Казалось, что именно рок-музыке суждено быть авангардом современного высокого и искреннего искусства.
Тем не менее, когда интерес к идейным призывам спал, родился феномен ЛАСКОВОГО МАЯ — примитивнейшей развлекательной группы, которая с легкостью гаммельнского крысолова увела от рокеров огромную массу молодежи. Разочарование тех, кто вкладывал в свой «мэсседж» всю душу и уже заболел идеями «мессианства», родило вполне понятное озлобление. И если на Западе этот процесс происходил постепенно (революционность рок-групп конца 1960-х иссякла, и они просто полностью замкнулись в рамках шоу-бизнеса), то у нас рок-музыка просто осталась не у дел. Те, кто не успел выплыть на волне перестройки и как-то «укорениться» в новорусском шоу-бизнесе, просто исчезли из поля зрения СМИ. Клоны ЛАСКОВОГО МАЯ надолго заполонили радио- и телеэфир. Музыкальные критики в стиле Ницше объявили, что «Рок умер!», ввиду его ненужности (как в анекдоте — «революция свершилась, а сейчас будет дискотека»). Выжившие рок-корифеи в ответ яростно заявили, что со смертью рок-музыки умрет и «высокое искреннее искусство».
Что и говорить, в данном контексте ситуации война определённой ветви отечественной рок-музыки с низкопробным безыдейным ширпотребом вполне понятна. Но каково же было удивление «рок-старичков» во главе с Юрием Шевчуком, когда во второй половине 1990-х рок-музыка внезапно «воскресла»! Однако, какой же чуждой показалась она бывшим борцам за «рок-идею». «Это подделка, суррогат, маньеризм, это та же попса, только в рок-упаковке» — надрывался в интервью Шевчук — лидер ДДТ и главный борец с попсой.
Ан нет, уважаемый Юрий Юлианович, это и есть обычная рок-музыка, только целиком вписанная в рамки шоу-бизнеса. Ну, чем песни рок-группы КОРОЛЬ и ШУТ идейнее и высококультурнее поп-групп ТАТУ и ДИСКОТЕКА АВАРИЯ? Чем тексты Земфиры Рамазановой примитивнее текстов Виктора Цоя? Чем патетические опусы «металлистов» из АРИИ лучше патетических «Офицеров» Газманова? Целевые аудитории — да, разные, но это — особенности
Жанр, стиль — категории эстетические, связанные с определенным набором средств и методов выражения творческой идеи, следующие определенным традициям. Безусловно, одним людям приятен звук симфонического оркестра, другим — «визг» фуззовой электрогитары, третьим — электронные звуки синтезатора. Кого-то берет «за душу» блюзовый «квадрат», кого-то — определенный ритм, кого-то — классические гармонии из трех аккордов. Кому-то ближе ясная классическая поэзия, кому-то — «завернутые» бессмысленные метафоры, кому-то — просто выкрики вроде «Хали-гали-е!».
Все это, безусловно, играет важнейшую роль в восприятии песни, но сами средства выражения — не гарантия качества. Как предпочтение блондинок брюнеткам или полных женщин худощавым не гарантирует счастливую супружескую жизнь с полненькой блондинкой, хотя и удовлетворяет значительную часть эстетической потребности. Ведь встречают все же по одежке… Однако чем больше люди ограничивают себя рамками одного стиля или жанра, тем меньше они способны к восприятию (а следовательно и созданию) нового. По сути, это сознательное обеднение внутреннего мира и чувств. С другой стороны — отсутствие у человека стойких эстетических критериев и предпочтений также пагубно, ибо свидетельствует об эстетической «беспринципности» и отсутствии индивидуальности.
Просто нельзя путать «теплое с мягким». Выражение «рок против попсы» так же бессмысленно, как выражение «Авторы детективов против Марининой», или «Импрессионисты против мазни». То есть, жанровое понятие противопоставляется понятию творческому. Принадлежность музыки к жанру рок, рэп или джаз отнюдь не гарантирует ни искренности, ни творческого новаторства, ни высокого качества. Виртуоз-скрипач не лучше виртуоза-барабанщика, а джазмен не хуже исполнителя народных песен, если они все люди творчески талантливые.
Когда говорят: «Вот этот работник — халтурщик», это не означает, что он сантехник, художник или пекарь. Это означает, что работу свою он делает спустя рукава, не вкладывая в нее ни ума, ни сердца («Зачем лучше, когда и так сгодится»). Хотя под «халтурой» каждый может понимать свое. Для кого-то попса — РУКИ ВВЕРХ, для кого-то — КИНО, для кого-то — RAMMSTEIN, а для кого-то, может, и Штраус.
Вот почему мы так долго в предыдущей статье мурыжили вопрос: «Что такое попса?» И принятое нами определение не претендует на окончательную истинность. Ибо в частном порядке применение термина «попса» зависит от личного вкуса и уровня того, кто его использует, от контекста, в котором он используется. В бытовом употреблении термин уже давно вышел за рамки музыкальной рок-субкультуры и теперь употребляется фактически во всех сферах искусства, а иногда и жизни.