Проходя по Лотарингии в моих деревянных башмаках…
Старинная эта песенка популярна во Франции, и особенно в Лотарингии, до сих пор.
Продолжая наши небольшие путешествия по не самым туристическим, но оттого не менее интересным городам и весям Европы, давайте, дорогой читатель, заглянем нынче на денек в древний лотарингский город Метц. В город, где жил Франсуа Рабле, на родину великого поэта Поля Верлена, композитора Амбруаза Тома, известного математика и физика Жана-Виктора Понселе и пионера воздухоплавания Жана-Франсуа Пилатра де Розье.
Город «из света и меда» — так называл его Верлен. Вечерняя искусная подсветка Метца заставляет воспринять эти слова буквально. Старый город при ярком свете действительно становится коричневато-прозрачным, как цветочный мед.
Всего два часа пути от Саарбрюкена — и мы у цели. Деревянные башмаки нам, пожалуй, сейчас не пригодятся, а вот удобная обувь на плотной подошве необходима — старая, мелкая, редко положенная брусчатка Метца не признает никаких каблуков и изящных балеток.
Как всегда, немного истории. О Метце написаны известные монографии — Рене Бур и Сильвия Беккер пишут о нем очень подробно, а мы лишь обозначим основные исторические вехи. Итак…
Метц — столица департамента Мозель в Лотарингии. Стоит он у впадения реки Сейль в Мозель и был хорошо известен как транспортный узел и сельскохозяйственный центр еще с третьего тысячелетия до нашей эры.
Назывался тогда Диводурум, а в позднероманскую эпоху получил имя Медиоматрикум, по кельтскому племени медиоматрик или, как их называли в средние века, меттис. В начале христианской эры, во 2 веке, был весьма большим — 40 000 населения — торговым городом, куда больше заштатной болотистой Лютеции, как тогда именовали Париж.
Один из первых христианских городов Европы, имевший в 4 веке собственного епископа и реальные перспективы стать вторым Римом (если бы не претензии Трира), Метц в середине пятого века был основательно порушен войсками Атиллы. Но бывшая позднеримская базилика, ставшая церковью святого Петра (Сен-Пьер о-Нонэн) еще в 4 веке, отлично сохранилась и считается ныне самой старой церковью Франции.
При Меровингах город отстроен вновь и превращен в блестящий культурно-религиозный центр тех времен. В аббатстве Горз процветает искусство миниатюры, летописное дело, закладываются основы так называемого «плен-шан», церковных распевов, которые немного позже, при папе Григории Великом, будут названы грегорианскими.
Каролинги — потомки Карла Великого и особенно Людовик Благочестивый — избирают Метц, наряду со столицей Аахеном, одной из своих главных резиденций, основав аббатство святого Арнульфа. К 9 веку в городе 39 церквей.
Одиннадцатый и двенадцатый века — период большой свободы для Метца. Он становится лотаринским городом-республикой, управляемым советом патрицианских семей по итальянским политическим образцам. Весьма упрочились связи с Римом. Лотарингский язык вполне официален, хотя все делопроизводство ведется на латыни, и влияние епископа Метца и католической церкви в целом весьма значительно.
Метц, как всякий богатый транспортный узел, был лакомым кусочком для завоевателей, переходил из рук в руки много раз после смерти Людовика Благочестивого. По свидетельствам летописей, при обороне Метца в 14 веке впервые было применено огнестрельное оружие — маленькие стеновые орудия-кулеврины.
В 16 веке французы оккупируют Метц, былые республиканские свободы остались далеко в прошлом. Город превращен из религиозно-культурного центра в мощную приграничную крепость с большим гарнизоном. В 17 веке известнейший фортификатор Вобан перепланирует оборонительные сооружения Метца. Чудесные образцы вобановской военной архитектуры сохранились в Метце до наших дней.
По итогам Франко-Прусской войны Метц отходит к Немецкому Рейху, а в 1918 — снова к французам. В 1940 его занимают немцы, в 1945 — освобождают американцы, и после Второй мировой он опять становится французским, каковым до сих пор и пребывает.
Эти многочисленные переходы из рук в руки оставили след в архитектуре и планировке Метца. Мало есть в Европе городов, где так четко была бы видна разница между «французским» и «немецким» в небольших границах. Французский Метц и немецкий Метц — два «разных» города, и все это — один небольшой город.
И все-таки Метц — скорее французский. Что ни говори — французский. Видно это и по готическому кафедральному собору Сент-Этьенн с его шагаловскими витражами, и по Площади Армии, и по вобановским Немецким воротам, и по типично французским небольшим площадям и платановым аллеям.
А уж какие там французские кондитерские, какой абрикосовый и малиновый флан, какие шоколадные корзиночки со взбитыми сливками. Какие торты с мирабелью — фирменный десерт Метца. А какой кофе, Боже ты мой… Ну вот, упрекнут меня теперь в чревоугодии.
Метц — вообще город небольших площадей и узеньких лучевых улиц. Эти маленькие звездочки-площади очень характерны для французской архитектуры 16−17 веков. В Германии встречаются крайне редко.
Будет время — загляните в Музей искусства и истории Метца. Времени это займет от силы час-полтора, а удовольствие получите большое.
По традиции не могу не упомянуть и об университете Метца, основанном еще в 17 веке. В университете Поля Верлена весьма сильный математический факультет и факультет механики и известный всей Франции факультет языко- и литературоведения.
В Метце есть и Инженерная Школа, очень уважаемое в Европе старинное учебное заведение. Ее диплом котируется в инженерной среде весьма высоко.
Если приедете в Метц в середине августа, у вас есть шанс попасть на Праздник мирабели и попробовать самые разнообразные сливовые вкусности — от тортов, мармелада и джемов до колбас и сыров с мирабелью и соусов из сливы.
За один день, конечно, всего не увидишь. Но все-таки, все-таки… Посидим на площади перед кафедральным собором Сент-Этьенн, полюбуемся, выпьем кофе с пирожным, купим в сувенирной лавчонке деревянные лотарингские башмаки-сабо, а в винном магазинчике — бутылку белого мозельского — и дальше, в путь. Куда? Ну, например, в Нанси. Как вам эта идея?