Закон и беспорядок. «Стреляли...»?

Впрочем, кажется, читали все — взрослое население тоже, хотя иногда страсть к «легкому жанру» скрывалась. И очереди в библиотеках за этими книгами были огромные. «Все на руках, но мы вас уведомим». Ради детективов подписывались на различные журналы.

Я смутно помню, что была одна замечательная категория фантастики — называлась она «научная». В лучших произведениях этого жанра звучали отголоски драмы, притчи, философской сказки. Детективы же подразделялись на два раздела: советский детектив и зарубежный детектив. Разницу чувствовали.

Мы — Бандитто, Гангстеритто,
Мы кастетто-пистолетто, oh yes!

Вспомним, что было совсем недавно. СССР

Сконцентрируемся на детективах и на близких ему жанрах с авантюрным сюжетом. «Майора Пронина» сейчас поминать не будем, он изошел на анекдоты, причем уже забытые. А к концу XX века советский детектив «нарастил мускулы» и стал специфическим жанром с характерными чертами. Герой — как правило, работник правоохранительных органов, мучимый некоторыми житейскими проблемами и непониманием жены, но идейно-нравственно чист. Иногда могла добавляться «побочная линия» с неожиданно вспыхнувшей страстью к свидетельнице, измена и муки совести, но преступник не уходил безнаказанным. Это было главным. Была загадка, тайна, расследование. Был Герой и Антигерой. Противостояние с предсказуемым результатом. Некоторую нравоучительность можно списать на особенности времени.

Преступники тоже были разные — многие на вид и не злодеи, «мягчайшие люди», на которых (с приобретением опыта, конечно) сразу начинали думать: ага, дело нечисто. И еще — преступник теперь стал умным, разговаривал интеллигентно, был изворотлив, но попадался обязательно. Потому что сыщики были не менее умны, развиты и очень старались соблюдать закон.

Затем — переломный момент: преступник вдруг оказывался неподсуден. В чинах, на высоких постах он в лучшем случае не давал уголовному делу дойти до логического конца. Если герой-сыщик оставался жив — это было за счастье нам, читателям и зрителям. Детектив получил налет настоящего трагизма — в том случае, если был хорош, а не сшит по новому шаблону.

Замечательны были детективы «с историей», чуть сложнее оказалось с детективами «с географией» (там, где сами создатели понимали чуть меньше, в силу понятных причин). Это касалось приключенческих историй, зато шпионские делали на славу, с привлечением специалистов.

Создавались потрясающие фильмы, которые трудно определить по жанру. Скорее — вестерны, тематика — гражданская война. Например, всенародно любимый фильм «Белое солнце пустыни», целиком разошедшийся на цитаты. Эти цитаты были как символы, они звучали, как стихи: «Верещагин, уходи с баркаса!», «Аристарх, договорись с таможней!», наконец, «Я мзду не беру, мне за державу обидно».

В нашу общую генетическую память вошли строки из писем Сухова (

Было еще одно ответвление жанра — военные детективы. Здесь и вопросов не было, война еще в памяти, все было живое. Читалось взахлеб, интерес не угасал (многие книги Ю. Семенова, знаменитый «Момент истины»). О Штирлице и писать не стоит, я думаю, человечество «попросит его остаться». Навсегда.

Среди детективов о послевоенном времени безусловным лидером навсегда останется «Место встречи изменить нельзя».

Невозможно не упомянуть интересный под-жанр. Иногда образ преступников показывался с иной стороны — комедийной или пародийной. Здесь прославился своими бессмертными шедеврами кинематограф.

Проклятый… расхититель социалистической собственности!
(из фильма «Операция Ы и другие приключения Шурика»).

В мировую классику навечно вошли Трус, Балбес и Бывалый. А образ Доцента в исполнении Е. Леонова стал не по-комедийному глубоким:

— Доцент, ты когда-нибудь маленький был?
— Был.
— У тебя папа, мама был?
— Был.
— Тогда зачем ты такой злой? Зачем, как собака?
(из фильма «Джентльмены удачи»)

А знаменитая «бандитская пуля»? Многие используют в речи это выражения, не вспоминая даже, что оно тоже из фильма:

— А что у Вас с рукой?
— Бандитская пуля.
(из фильма «Старики-разбойники»)

Часто просится на язык и «Береги руку, Сеня!», и «У Вас ус отклеился», и «На его месте должен был быть я». («Бриллиантовая рука»)

Тип Благородного разбойника был изумительно олицетворен в образе Юрия Деточкина в «Берегись автомобиля». «Свободу Юрию Деточкину!» — это была свобода любить «неправильного» героя.

Все эти фильмы — безусловные шедевры, и равных им сейчас, пожалуй, нет. И куда подевался этот замечательный лирико-комедийный, авантюрно-детективный жанр?

Зарубежный детектив тоже любили. За определенную недоступность и ошарашивающее обилие сюжетных линий. За свободу передвижений героев и за неслыханные суммы на кону. Зарубежный детектив сразу подразделялся на варианты. Были те же конкретно сыщики из «районных отделений полиции» или честные адвокаты, самостоятельно расследующие дело. Были частные детективы или просто отдельные граждане со своим неистребимым хобби — расследованием убийств и разгадкой тайн. Особняком стоят эпосы о мафии («Крестный отец» с продолжениями и растиражированная оттуда фраза «

Гангстерские боевики так же сильно отличались от комедийно-лиричеко-сочувственных историй о красавицах (иногда — красавцах), вынужденных заниматься незаконным ремеслом. Есть и полномасштабные комедии на криминальные темы («Полицейская академия» и прочее). Все, что можно было, что было доступно, — читалось и смотрелось.

Можно сказать, что все криминально-авантюрные жанры в «позднем» СССР потихоньку развивались, воспринимая и лучшее из того, что предлагала заграница: психологизм французского детектива, экшн американского боевика. А родная почва давала все больше и больше новых неожиданных сюжетов, и это заметно сказалось на том, что мы читаем и смотрим сейчас. Изменилось и соотношение Преступление-Закон. И на эту очень серьезную, на мой взгляд, тему нужно разговаривать отдельно.

В коротких очерках сделать это будет непросто, но некую тенденцию отследить вполне можно.

Часть вторая.