Напомню, что ступа славянами воспринималась как предмет, обладающий целительными свойствами и выполняющий существенную обрядовую роль, в том числе в отправлении столь важных событий, как свадьба и похороны. О свадебных уже рассказывалось. Что касается похоронных, то поляки, в частности, верили, что после смерти человека ступу нельзя использовать в течение трех дней по основному хозяйственному предназначению, то есть толочь в ней зерно и проч., поскольку именно в ней обретается душа человека в этот временной период.
Использование ступы (как и песта) в другое время тоже сопровождалось целым рядом инструктивных указаний. В частности, не дозволялось ее оставлять с пестом внутри на ночь, чтобы не дать толочь нечистой силе; возбранялось оставлять открытой, поскольку эту сулило мрачную перспективу не закрыть рта перед смертью.
А почему же столь крепко связана ступа с образом Бабы Яги? Признаться, разделяю точку зрения, согласно которой изначально этот персонаж был для наших предков не косматым страшилищем с костяной ногой, с носом, который в потолок врос и прочими малоприятными приметами внешности, а существом божественного происхождения, Великой Матерью, связанной с судьбой, жизнью и смертью, перерождением души и ее проводником из мира живых в мир мертвых. Ей также приписывали статус хозяйки диких лесных животных, что также являлось функцией Богини-матери.
И ступа в данном случае — достаточно серьезный аргумент, поскольку ведь она была атрибутом богини Макоши. Кроме того, во многих сказках Баба Яга выступает пряхой или ткачихой — а эти профессии были характерны для богинь судьбы. К тому же она является владелицей ступы, олицетворявшей женское начало, и песта — символизировавшего мужское, — то есть идеи плодородия, а также помела, родственного венику, который мог быть как атрибутом нечисти, так и защитой от нее: «ездит в ступе, пестом погоняет, вперед метлой дорогу разметает»; «ездит в ступе, пестом упирается, помелом побивается, хлещет сама себя сзади, чтобы прытче бежать».
Кроме того, ступа была принадлежностью мельничного хозяйства, а мельница, как известно, в народных поверьях, с одной стороны, тоже ассоциировалась с чертовщиной, но с другой — являлась местом выработки муки как основы хлеба, отношение к которому было сакральным, то есть священным.
В древние времена духи стихий также связывались со ступой и пестом. В частности, грозовые облака уподоблялись ступе, а молнии — песту, ударявшему по ней. Кстати, на Руси и Бабу Ягу считали причастной к грозовым явлениям, — уж не была ли она предшественницей громовника Перуна в женской ипостаси?
Наконец, жуткие гастрономические предпочтения старушки, якобы похищавшей, жарившей в печке и поедавшей детей, тоже содержат в себе отголоски древнего обряда «перепекания» ребенка в лечебных целях, а это свидетельствует о принадлежности Бабы Яги к народной медицине. И бабой допрежь страшилок русичи именовали старшую в роду женщину, а также знахарку, лекарку, повитуху. Было даже слово «бабничать», означавшее «принимать роды, лечить, ворожить».
Вот вам и бабуся. Куда ж такой без ступы — сакрального предмета славянского хозяйства! Однако, после христианизации Руси, примерно с XII века покойников стали хоронить не в деревянных срубах на курьих-курных ножках, а в долбленых дубовых колодах, которые напоминали ступы, а потому получили такое же название.
Выражению «дуба дать» мы обязаны именно этому обычаю, который сохранился до той поры, пока Петр I не издал указ, объявивший наказание в виде смертной казни за рубку в дубовых рощах. После этого и стали сколачивать гробы из досок. Но за шесть веков существования колод-ступ за Бабой Ягой укоренилась слава, что передвигается она в гробовой колоде. И это не могло не способствовать трансформации образа лесной хозяйки в отрицательную сторону. Вот так.
Избушка Бабы Яги: откуда у нее курьи ножки и поворотный механизм?