При этом мифологический образ домового помогал выстроить нерушимый порядок взаимоотношений в семье и настраивал на достойное поведение независимо от того, есть ли тому свидетели. Домовой выполнял роль невидимого контролера благопристойности речей и поступков, а также согласия в отношениях между домочадцами.
По существующим версиям, он либо дух-хранитель самого дома, либо дух предка, который защищает семью потомка. В древние времена многие, если не все, народы включали в традицию аналогичный персонаж. Например, Сельве/Сельван/Сильванус этрусков и римлян,
О защите дома полагалось помнить постоянно, но устанавливались и специальные дни, в которые нужно было призывать ее с особой силой. Так возникали праздники в честь духов-хранителей. У наших предков один из таких праздников приходился на день 10 февраля — этой дате народный календарь не изменил и с принятием христианства.
В результате день почитания православного святого Ефрема Сирина стал в народе Ефремовым днем — Ефремом Ветродуем, Запечником, Прибаутником и Сверчковым заступником. А раньше праздничная дата называлась Кудесами,
Чудеса как раз и были связаны с домовым, который 10 февраля считался именинником. В качестве такового он мог разгуляться — расшалиться и, чтобы не разошелся «через край», его полагалось «унимать». Обряд унимания заключался, прежде всего, в угощении. В разных местах имелись свои особенности подношения кушаний для домашнего духа.
Где-то ставили на печь или за нее кашу в горшке, да не просто так, а обкладывая угольками, чтоб не остыла до полуночи, когда «суседушка» придет ужинать; где-то — наливали молока в миску. Кое-где за ужином ставили прибор «для хозяина» и накладывали в предназначавшуюся для него посудину всех кушаний, что подавались к столу. А если баньку топили, то уходя из нее, оставляли ведро и веник — чтоб «батюшка» тоже мог попариться ради праздничка.
В купеческом сословии и в среде зажиточных крестьян на именины домового было принято класть под печку серебряную монету во исполнение поверья: коли примет «дедушка» подношенье — быть достатку в доме целый год. Мужички победнее в надежде разбогатеть оставляли там же медную денежку.
Ни в коем случае нельзя было убивать насекомых, будь-то сверчки, тараканы или даже клопы. А иначе разобидится домовой, осерчает и отплатит разором, который никак невозможно будет одолеть, пугать начнет стуками да бряками, а то и вовсе дом покинет, оставит без своего покровительства (вот почему назвали Ефрема Сверчковым заступником).
В знак почитания домового 10 февраля полагалось разговаривать тихо да ласково, обходиться без споров и упреков: мол, увидит он, что в семье лад, обрадуется и будет помогать хозяевам (а ссоры да дрязги домашние «хозяин», по поверью, терпеть не может). Полынным веником избу подметали, чтобы «дедушка» в именинный день мог отдохнуть, а не сражаться с той нечистью, что не дай Бог, забредет в дом. Одним словом, как у нас — праздничный день должен быть выходным.
А в вечернюю пору, выказывая почет да уважение, принято было вспоминать байки да сказки о житье-бытье «суседушки». Коли все положенное исполнено как надо, можно было обратиться к домовому с просьбами и пожеланиями:
— Хозяин-батюшка, побереги скотинку.
— Хозяинушка-батюшка, хлеб-соль прими, скотинку води.
— Домовишко-дедушка, всех пой, корми овечушек, ладь ладно, а гладь гладко и стели им мягко.
— Дедушка-суседушка! Кушай кашу, да избу храни нашу!
— Хозяин-батюшка, прими нашу кашу! И ешь пироги да наш дом береги!
— Дядюшка-домовой, хозяин-батюшка! Тебе хлеб-соль, а нам в дому счастье, здоровье, лад и любовь!
Ну, что тут еще добавишь?! Только пожелание: пусть в каждом доме будут хлеб-соль, счастье, здоровье, лад и любовь!