Естественно, захотелось узнать, чем дышит это сообщество, что оно собой представляет, кто его представляет. Для начала — манифест: «Психоделика — это направление в поэзии (и шире — в литературе), построенное на интуитивном применении иерархически структурированной и прецизионно сбалансированной системы приёмов суггестивного воздействия литературными средствами на читателя, совокупность которых…»
Понятное дело, что с такой терминологией имеет дело только далеко продвинутая часть литераторов. Только почему это имеет отношение к русскому языку? На самом деле этот абзац продолжается еще на 11 строчек, насыщенных вот такими «прецизионно сбалансированными» понятиями.
Естественно, к манифесту есть комментарии, прежде всего — автора психоделики: «А по поводу усиления неприятия психоделики публикой, отупевшей от созерцания разлагающихся и компостирующих литературных журнальчиков, — не знаю, если честно, Нател. Возможно, что так и будет. Но возможно и другое: достаточно большая часть этой самой публики может внезапно возрадоваться тому, что такой великолепный выход существует — из удушливой и стагнирующей атмосферы закороченной на себя поэзии, пронизанной метастазами постмодерна и концептуализма, — и выход этот, разумеется, открывается только в области психоделики — выход из-под ига синтаксиса, а вместе с тем — и из-под ига саморазрушительных и фрактально воспроизводящих себя тупиковых идей» (ЧГ — Черный Георг). Примите во внимание, что автор манифеста и психоделики как таковой как бы отвечает своей последовательнице по имени Нателла.
Очень полезно читать такие тексты. Поневоле начинаешь лазить в энциклопедию за словами. И оказывается, что все подчиняется закону повторения пройденного. Я рискну процитировать Михаила Михайловича Зощенко:
«Трудный этот русский язык, дорогие граждане! Беда, какой трудный.
Главная причина в том, что иностранных слов в нём до чёрта. Ну, взять французскую речь. Всё хорошо и понятно. Кескёсе, мерси, комси — всё, обратите ваше внимание, чисто французские, натуральные, понятные слова.
А нуте-ка, сунься теперь с русской фразой — беда. Вся речь пересыпана словами с иностранным, туманным значением.
От этого затрудняется речь, нарушается дыхание и треплются нервы.
Я вот на днях слышал разговор. На собрании было. Соседи мои разговорились.
Очень умный и интеллигентный разговор был, но я, человек без высшего образования, понимал ихний разговор с трудом и хлопал ушами.
Началось дело с пустяков.
Мой сосед, не старый ещё мужчина, с бородой, наклонился к своему соседу слева и вежливо спросил:
— А что, товарищ, это заседание пленарное будет али как?
— Пленарное, — небрежно ответил сосед.
— Ишь ты, — удивился первый, — то-то я и гляжу, что такое? Как будто оно и пленарное.
— Да уж будьте покойны, — строго ответил второй. — Сегодня сильно пленарное и кворум такой подобрался — только держись.
— Да ну? — спросил сосед. — Неужели и кворум подобрался?
— Ей-богу, — сказал второй.
— И что же он, кворум-то этот?
— Да ничего, — ответил сосед, несколько растерявшись. — Подобрался, и всё тут.
— Скажи на милость, — с огорчением покачал головой первый сосед. — С чего бы это он, а?"
И вот попытка перевести насыщенные значительным содержанием тексты на русский язык приводит к неожиданным результатам.
Оказывается, психоделики — медицинский термин, обозначающий класс психоактивных веществ, действие которых, в первую очередь, заключается в изменении привычного мышления и восприятия (создании измененных состояний сознания). Они позволяют «с некоторой долей сознательного контроля „расширять сознание“, „открывать двери восприятия“, воспринимая вещи, практически недоступные для типичного, неизменённого состояния ума».
В переводе на обычный язык (русский, разумеется) это значит, что, накурившись наркоты, можно получить нечто, что было недоступно в нормальном состоянии.
И тут я цитирую автора «Психоделики»: «Я психоделику не выдумал; она существовала в природе, возможно, начиная с самых античных времен». Что касается следующего за этим утверждения ЧГ: «Я лишь первым сумел сформулировать ее признаки и выделить ее», — оно глубоко ошибочно, я бы сказал, порочно. Все признаки наркомании и алкоголизма были описаны задолго до него.
Естественно, когда накуришься, то начинаешь нести невесть что: «Система языка является замкнутой по определению; она сама собой исчерпывается и дальше себя самой идти не может. А тут вдруг получается, что она идёт дальше, чем может, хотя и остаётся при этом замкнутой и самоисчерпывающейся». Дальше автор говорит, что в этом — главная загадка психоделики. Видимо, с этим можно согласиться, потому что воздействие наркотиков на мозг до сих пор до конца не исследовано.
Русская пословица гласит: «На каждую кривую Марью есть свой косой Иван». У ЧГ есть яростная проводница его взглядов. Видимо, статьи свои она пишет только под воздействием психоделиков: «Психоделика Чёрного Георга уже в наши времена, как широкая река Волга, которая впадает в море русского языка и его синтаксиса, разделилась на рукава и дельты новых типов и видов Психоделики: медитативный вид психоделики, разнородный вид экспрессий и трансфиксий, трансгрессивный тип, аутичный тип, суггестия и расслоение подтекста, и, ещё сколько пока не открытых типов и видов Психоделики, но которые ждут своего дня и часа открытия».
Готовьтесь, поэты и прозаики! На вас движется поток психоделики! И нет надежды на то, что кто-то из вас выплывет оттуда целым и невредимым! Вот что будет с драматургами — не знаю. Вероятно, только они сохранят нормальный русский язык — иначе на их спектаклях будут пустые залы. Так что, драматурги, только на вас надежда!