Два года спустя хирург из Льюиса Гидеон Мэнтл представил тому же Королевскому геологическому обществу зубы другого неизвестного ископаемого животного, обнаруженные в графстве Суссекс, и назвал его игуанодоном за сходство находки с зубом ящерицы игуаны. Позднее (в 1833 году) он описал еще одного ящера — гилеозавра.
Но при чем же здесь Ричард Оуэн? — спросите вы. Чуточку терпения, господа, мы как раз подошли к этому вопросу. Именно этот ученый в 1842 году сделал вывод о сходстве между найденными ранее фрагментами останков и отличии их строения от современных животных. На этом основании Ричард Оуэн (1804 — 1892) объединил их в подотряд, названный динозаврами (Dinosauria), что в переводе означает «ужасные ящеры» (подумать только, забавный мультяшка Дино из рекламы, оказывается, означает «ужастик»).
Заслуга знаменитого биолога в изучении ископаемых животных этим не ограничивается.
С тех пор, как выпускник медицинского факультета Эдинбургского университета, работавший в Королевском хирургическом колледже, познакомился в 1830 году с Ж. Кювье, он страстно увлекся палеонтологией и с неподражаемым творческим вдохновением стал ее изучать.
Он, в частности, первым высказал научную догадку о том, что древние рептилии были яйцекладущими, описал скелет археоптерикса, древней птицы юрского периода. Ричард Оуэн снискал себе славу талантливейшего анатома благодаря блестящим реконструкциям вымерших животных. Так, например, он восстановил строение новозеландских моа по бедренной кости.
Человек исключительной активности, он не мог ограничиваться кабинетной работой, и выдумывал порой весьма неожиданные для того времени творческие решения. Вот один лишь пример. После Первой Всемирной выставки 1851 года лондонский Хрустальный дворец — огромный выставочный павильон площадью свыше 90 тысяч квадратных метров, построенный в Гайд-парке, был перенесен в предместье Сайденхем-Хилл.
И тогда в нем художник Бенджамин Уотерхаус Хокинс под руководством Р. Оуэна создал реконструкции динозавров, ихтиозавров и других мезозойских рептилий в натуральную величину. А перед открытием экспозиции доисторических животных Ричард Оуэн устроил праздничный ужин с двадцатью коллегами… внутри одной из моделей.
Кстати, торжество это случилось в 1853 году в канун новогодних праздников. В дальнейшем грандиозный проект имел не менее грандиозный успех у посетителей. Сколько времени просуществовала уникальная выставка, неизвестно, но сам Хрустальный дворец — увы — сгорел дотла в 1936 году.
Этот пример как нельзя более наглядно показывает, что неутомимый исследователь стремился не только к личным научным достижениям, но и дорожил популяризацией науки, а главное — задумывался о ее развитии в будущем. При этом был настойчив и щедр.
Так, являясь с 1849 года хранителем Королевского хирургического музея, а с 1856-го — заведующим отделом естественной истории Британского музея, он приложил немалые усилия для создания Музея естественной истории в лондонском Южном Кенсингтоне. Достаточно сказать, что за приобретение первого экспоната, почти полной окаменелости археоптерикса, Ричард Оуэн заплатил вдвое больше, чем позволял годовой бюджет музея.
Сэр Ричард Оуэн, посвященный в рыцари ордена Бани в 1884 году, скончался 18 декабря 1892 года. И пусть не все его научные выводы подтвердились, вклад ученого в науку столь велик и бесспорен, что, безусловно, заслуживает памяти потомков.