И как ни билась мама, Любовь Васильевна, уже в девятилетнем возрасте Коля стал кадетом, его отдали в Полтавский кадетский корпус. И именно здесь он приобщился к рисованию. В чем-то ему повезло — на его пути встретился человек, который поощрял это увлечение. Впрочем, Ярошенко за тягу к творчеству не наказывали, а скорее поощряли.
Долгих восемь лет провел в корпусе юный Николай. А после его окончания отправился в столицу, где «транзитом» через Павловское военное училище определился в Михайловскую артиллерийскую академию.
Но это сути дела не меняет, у слушателей был достаточно свободный уклад жизни, во всяком случае, Ярошенко успевает в вечернее время посещать мастерскую художника Волкова и занимается у Крамского. Любой талант многогранен — и в военной учебе Николай показывает блестящие знания, и в творчестве добивается того, что его принимают в Академию художеств.
Середина и конец 60-х годов в российской истории — особый период. Отмена крепостного права пробудила в обществе жажду демократии. Чернышевский и Добролюбов, ставшие глашатаями этой «перестройки», сформировали особое отношение прогрессивно настроенной части общества к своему месту жизни, к ближайшим целям и задачам. Идея народничества, внимательного отношения к тем, чьими руками создаются материальные ценности, овладела интеллигентскими массами.
Не остался в стороне от этого и Ярошенко. Одна из первых его значимых работ — «Невский проспект ночью» — была посвящена теме «маленького человека». В такую погоду, когда редко кто из дому выйдет, несчастливая доля погнала на панель двух молодых женщин.
Картина стала настоящей сенсацией на выставке художников-передвижников в 1875 году, а уже на следующий год Николая Александровича принимают в это сообщество, где ему суждено будет сыграть одну из решающих ролей.
Но не будем торопить события. После окончания Михайловской артиллерийской академии молодого перспективного офицера оставляют в столице. Его новое место службы — Петербургский патронный завод. А в свободное время он вновь и вновь берет в руки кисть.
Сырой столичный климат сыграл с Николаем Александровичем злую шутку. Первые признаки надвигающегося туберкулеза он почувствовал достаточно рано, но не придал этому особого значения, надеясь, что молодой организм и хорошее питание помогут победить болезнь. Однако болезнь прогрессировала и, в конце концов, внесла в жизнь художника свои коррективы: он был вынужден подолгу путешествовать, жить в теплых краях. Но с другой стороны — это позволяло узнать жизнь гораздо более объемно.
Знаменитым Ярошенко сделала картина «Кочегар», написанная им в 1878 году. Пожалуй, ни разу до этого в русском искусстве не был показан так ярко главный «могильщик» общества угнетателей. В фигуре рабочего, его взгляде, в каждой детали картины чувствуется мощь, которой обладает пролетарий. Его сильные руки впечатляют: нет таких цепей, которые бы не порвал человек труда.
Еще больший эффект на общество возымела другая картина Ярошенко — «Всюду жизнь», написанная 10 лет спустя. «Арестантский» вагон остановился на одной из станций, невольники приникли к зарешеченному окошку, и малыш кормит голубей крошками хлеба. Художественный гимн будущей революции — неслучайно эта работа так будоражила Льва Николаевича Толстого и была любима Владимиром Ульяновым-Лениным. Сегодня картина хранится в Государственной Третьяковской галерее.
В жизни Николая Александровича к этому времени произошли заметные перемены. Во-первых, он большую часть времени проводит в Кисловодске, пытаясь излечить прогрессирующий туберкулез. А во-вторых, его учитель и старший товарищ Иван Николаевич Крамской, идейный руководитель Товарищества передвижных выставок, во время работы над портретом доктора Раухфуса внезапно рухнул на пол. Доктор бросился к упавшему художнику, но помочь ничем не смог — сердце остановилось.
Руководителем Товарищества был избран Ярошенко, который и сам к тому времени уже не отличался отменным здоровьем. Благо ему позволяют заниматься делами службы все меньше и меньше…
Есть еще одна страница в жизни художника, которая в советские времена тщательно затушевывалась. Дело в том, что Ярошенко принял самое деятельное участие в строительстве храма во имя Святителя Николая в Кисловодске. Николай Александрович не только лично расписывает храм, но и привлекает к этому знаменитых братьев Виктора и Аполлинария Васнецовых, Нестерова и других известных российских художников. По стечению обстоятельств храм был освящен в год смерти Крамского.
А в 1892 году военное ведомство наконец-то разрешает художнику уйти в отставку с военной службы. В знак особой признательности ему присваивают звание генерал-майора. Как тут не вспомнить, что начинал Ярошенко с «кадета»?
В том же году Николай Александрович поселяется рядом с храмом своего небесного покровителя. Его дом, названный «Белой виллой», становится настоящим центром культурной жизни города-курорта. Достаточно сказать, что сюда часто приезжают Илья Репин, Виктор и Аполлинарий Васнецовы, Михаил Нестеров, Сергей Рахманинов, Леонид Собинов, Федор Шаляпин, Константин Станиславский, Владимир Короленко, Архип Куинджи. А для Дмитрия Ивановича Менделеева была даже оборудована специальная лаборатория.
Гости очень любили своего генерала и называли его «совестью» художников-передвижников. За то, что сам Ярошенко никогда не поступался своей совестью. К тому же он был самым мудрым и вокруг него кипела жизнь. И вдобавок за любым советом шли именно к нему, хотя в Товариществе были художники и постарше…
У Ярошенко было много творческих планов и задумок, в частности, он совершил несколько поездок на Урал для сбора материала, планировал написать ряд картин, посвященных жизни и быту рабочих. Но этим планам не суждено было сбыться: весной 1898 года художник попал под сильный дождь и заболел воспалением легких. Его лечили лучшие врачи, вроде бы поставили на ноги, но сердце оказалось подорванным. Оно остановилось 7 июля 1898 года…
Николая Александровича похоронили возле собора, как почетного жителя города. Но в 1938 году, спустя сорок лет, власти города, атеисты и безбожники решили взорвать храм Николая Чудотворца. Динамит разрушил не только стены, но и уничтожил кладбище. Уцелела только одна могила — художника Ярошенко…