Отец Леонида Васильевича Маркова чем-то напоминал шукшинских «чудиков». Деревенский мужичок, окончивший всего четыре класса, оказался замечательным рассказчиком-фантазером, за что и был допущен в труппу.
В отношении детей Марков-старший был скор на расправу. Леонид пытался даже бунтовать против упертого папаши: не хотел учиться на артиста, а норовил поступить в морские офицеры. Тем не менее, волю отца пришлось исполнить: после школы и актерской студии при Вологодском драмтеатре дети отправились покорять столицу. В 1947 г. людям жилось голодно, поэтому брат и сестра Марковы прихватили с собой в Москву чемодан груш. Будущие артисты ночевали на вокзале, а днем приторговывали своими фруктами на Центральном рынке.
Провинциалам повезло: удалось добиться прослушивания в «Ленкоме». Элегантный худрук Иван Берсенев взял Римму и Лёню в студию при театре и даже зачислил во вспомогательный состав труппы. Марковы поселились в театре, в каком-то закутке. По утрам, умывшись в зрительском туалете, они усаживались на скамеечку при входе, где и встречали артистов-старожилов. А те недоумевали: «Иван Николаевич подобрал каких-то деревенских…» Впрочем, в театре были и сочувствующие. Однажды обворожительная Валентина Серова — она пребывала в зените славы — вручила Римме и Леониду царский подарок: два куска мыла, хозяйственное и «Земляничное».
Втянувшись в закулисную жизнь, Марков полюбил театр. Еще в молодости он дал себе зарок непременно сыграть Арбенина из «Маскарада», Федю Протасова из «Живого трупа» и Сирано де Бержерака. Блеснуть в роли Сирано так и не довелось, а вот Федю и Арбенина Марков исполнил на подмостках крупно и «резонансно». Правда, это случилось уже в Театре имени Моссовета, куда он перешел из «Ленкома».
У Маркова была фактурная трагическая внешность. Поэтому ему и приходилось играть почти во всех идеологических спектаклях — исполнять роли волевых большевиков и председателей. Что касается самых значимых работ, то вся театральная Москва ахнула, увидев его следователя Порфирия Петровича из «Петербургских сновидений». Того самого Порфирия Петровича, о котором Смоктуновский, снявшийся в этой же роли в кино, сказал, что на сей раз Марков его переиграл.
Что уж говорить о «Царской охоте», где Леонид Васильевич мощно и горестно исполнил графа Алексея Орлова. Его героя мучила совесть из-за того, что соблазнил княжну Тараканову (ее сыграла Маргарита Терехова) и заманил в Россию на погибель в тюремном каземате. «Царская охота», поставленная знаменитым Романом Виктюком, сделала Маркова сценическим секс-символом.
Внезапный взлет популярности произошел не благодаря кинофильмам, а благодаря знаменитому телесериалу «Следствие ведут Знатоки». В деле 8 под названием «Побег» Марков сыграл заключенного Багрова, который сомневается в верности жены, отчего совсем «потерял башню». Ревнивец бежал из лагеря, круша все вокруг, как раненный медведь. Этот персонаж вызывал смешанные чувства, поражал самобытностью и дикой неподконтрольной силой.
После «Побега» на актера посыпались предложения сняться в кино. Его коньком стали сложные, противоречивые характеры, исполненные жизненной энергии, а порой непоправимо несчастные. Марков любил снабжать своих героев живыми чертами и маленькими, но очень значимыми подробностями.
В числе персонажей артиста значились не только «любовники» и аристократы, но также генералы, начальники строительства, подточенные жизнью эмигранты, современные «морские волки» с проигранной судьбой и даже пираты — вроде могучего, но надломленного, обреченного Билли Бонса из «Острова сокровищ». А в полюбившемся зрителям фильме «Мой ласковый и нежный зверь» артист сыграл Урбенина — почти старика, который обожал юную жену как ребенка, отлично понимая, что та ему изменяет. Словом, жестоко страдал и выглядел кандидатом в самоубийцы.
Жаль, что Леонида Маркова редко снимали в комедиях. Но всем запомнился вальяжный профессор из «Гаража», влюбленный в подругу дочери и известный тем, что, фасуя картошку на овощебазе, каждый пакет снабжал визитной карточкой.
Сестра Леонида Васильевича Римма Маркова как-то обмолвилась о брате: «Я его красоты не понимала, потому что блондины для меня как мужчины не существовали. Никогда не могла взять в толк, почему женщины буквально рвали брата на части. Он ведь такой застенчивый, тихий. Леня впервые влюбился в нашу сокурсницу и, когда увидел, что к ней подошел какой-то парень, упал в обморок — такой был чувствительный. Всю жизнь я его оберегала, дрожала за него…»
Леонид Васильевич и в самом деле был соткан из противоречий: ранимый и резкий, сомневающийся и упрямый, загульный и вдумчивый, плейбой и книгочей. Кто-то назвал его человеком Достоевского. Потому как широк был — «впору сузить». Помимо внешней стати, которую Марков приобрел с годами, была у него личная тайна, неотразимо действовавшая на прекрасный пол. Однажды он признался сестре: «Мой секрет в том, что пока я с женщиной, я ей служу».
О романах актера ходили легенды, его связи порой разбирали на профкоме театра. Не говоря уж о том, что официально он женился четыре раза.
Артист был большим любителем посиделок. Кому-то он однажды рассказал, что пить стал от застенчивости: вроде примешь на грудь — тебе и море по колено. А Леонид Васильевич был человеком нескаредным и компанейским. Мог занять у коллеги деньги и его же незамедлительно пригласить в ресторан.
Он часто обезоруживал людей полной открытостью и прямо-таки детской доверчивостью. Как сказал о Маркове Евгений Стеблов, «в его противоречивом характере сочетались дерзость и чистота. Он не был злым и не был постным». Тот же Стеблов, друживший с Марковым, склонен связывать его раннюю смерть с мистическим моментом: мол, сыграл в театре горьковского Егора Булычева, умиравшего от рака желудка, вот и сам от того же умер.
Но в мистику как-то не верится. Ведь Булычева артист впервые исполнил за 8 лет до кончины — какая же тут связь? Неладное с самочувствием своего коллеги первым заметил Георгий Тараторкин, но было уже поздно.
Перед операцией врачи объяснили жене артиста Елене: «У вас будет три месяца. Месяц в больнице, месяц дома и опять месяц в больнице, последний». Поняв, что мужа ждет долгое мучительное угасание от рака, женщина пошла в церковь и принялась молить о быстрой и легкой смерти. Наверное, кто-то наверху ее услышал: Марков скончался через две недели, 2 марта 1991 г.
Драматург Леонид Зорин, в чьей «Царской охоте» актер блистал целое десятилетие, сказал, прощаясь с Леонидом Марковым: «Он был из тех, кто не создан для старости, еще больше он страшился старения, и можно было его понять — такой темперамент, такое неистовство не могут смириться с уздою возраста, с угрозой немощи и зависимости». А было Леониду Маркову всего 63 года.