Бравый мой сосед, строитель Умани,
Басом санаторий потрясал:
— Надо же! Экскурсию придумали!
Что я — дырок в стенах не видал?
Но гора Кольцо не опечалилась,
Просто подарила мне сюжет:
Михаилу Лермонтову — нравилась,
А прорабу Усаченко — нет…
Марк Луцкий
Это стихотворение отыскалось на просторах Всемирной паутины. Оно как нельзя лучше отражает мои впечатления от краткой экскурсионной поездки из Кисловодска, где мы отдыхали с мамой.
Гора Кольцо, с которой прекрасно виден привольно раскинувшийся в долине реки Кисловодск, с орографической точки зрения — скорее, отрог Боргустанского хребта, той самой «дыркой на скале» увенчанный. Сюда просто добраться на машине, если есть карта местности, остальным же приходится довольствоваться недорогими услугами экскурсионных бюро.
У подножия горы расположился неопрятный рынок, где кабардинцы и карачаевцы продают свитера, дубленки, носки и пояса из шерсти. Можно относиться к нему как к базару, нарушающему гармонию природы, а можно — как к уникальному собранию народных промыслов народов Кавказа. Кстати, торговаться тут не возбраняется, при наличии смекалки и настойчивости можно купить понравившуюся вещь за полцены.
Сам же хребет возвышается над сосновым лесом, и кажется, что так и задумано природой. На самом деле человек внес свои коррективы в ландшафт. Когда русские осваивали здешние места двести лет назад, строили город, леса на склонах окрестных гор и холмов высаживались вручную. Мы теперь можем лишь поклониться усердию тех, чьими руками создан курортный парк, лесная зона у горы Кольцо и многие другие зеленые уголки региона Кавказских Минеральных Вод.
Что же до Михаила Лермонтова, во время своей ссылки на Кавказ в 1837 году он бывал здесь. Пытливый ум и живое воображение поэта наделили гору Кольцо особенными свойствами. Вид ее нашел отражение в повести «Княжна Мэри» из романа «Герой нашего времени»: «…Верстах в трёх от Кисловодска, в ущелье, где протекает Подкумок, есть скала, называемая „Кольцом“, это — ворота, образованные природой; они поднимаются на высоком холме, и заходящее солнце сквозь них бросает на мир свой последний пламенный взгляд. Многочисленная кавалькада отправилась туда посмотреть на закат солнца сквозь каменное окошко».
Отрог, свободный от леса, весь испещрен нишами, подобно пещерным городам Крыма. Только в них не жили люди, не искали уединения монахи. Именно их академик Обручев называл в своих трудах «Эоловым городком». А Эолова арфа есть чуть дальше, в Пятигорске.
Углубления в доломитах и песчаниках, которыми сложена эта древняя речная терраса, — следствие выветривания. Возможно, через несколько миллионов лет «колец» в этом отроге добавится, ведь ветер еще никто не сумел остановить, и осадочные породы все так же подвержены разрушению.
Сквозное отверстие, образовавшееся у края хребта, имеет в диаметре около двенадцати метров, в высоту — порядка восьми метров. Именно эти размеры, наверное, и породили легенду о храбрых воинах, которые, проскочив через каменное кольцо конными и не задев ни одной его стены, делались неуязвимыми в битвах.
Об этом рассказывают местные экскурсоводы, начисто забывая о другом, лермонтовском следе. Среди каракулей типа «Здесь был я», испещряющих каменные ниши и своды самого Кольца, ученым-краеведам удалось найти истинную жемчужину.
«Вот посетил твой грот священный
Я в силу данного обета…
Я рвусь душой к тебе, бесценный,
Но от тебя мне нет ответа…»
— гласила надпись, сделанная синим, в самой большой нише отрога.
Предположительно четверостишие принадлежит руке генерал-лейтенанта Михаила фон Цейдлера, скульптора и живописца, приятеля Лермонтова. Именно его проводам в армию в марте 1938 года поэт посвятил стихотворение «К М. И. Цейдлеру». Точный возраст надписи установить не удалось, но лермонтоведы высказывают предположение, что она появилась после гибели Лермонтова на дуэли.