Впрочем, отличие от сверстников все же было: с ранних лет Николай решил пойти по стопам отца — вверить свою судьбу в руки Всевышнего.
Как только пришел срок, Касаткина-младшего привезли в Бельское духовное училище, а позже он перебрался в губернский город, где и стал слушателем Смоленской духовной семинарии. Здесь он был одним из самых лучших слушателей, и когда в Смоленск прибыли представители столичной духовной академии, руководство семинарии рекомендовало им Ивана Касаткина как человека, способного к дальнейшему обучению в академии.
Легких путей не искал
Когда цель определена и ничто не мешает ее достижению — нужны только упорство и трудолюбие. И твердость духа, чтобы не свернуть с выбранной дороги. Всеми этими качествами Иван сполна обладал. Более того, на старших курсах академии он твердо решил для себя: начать служение не где-то в столице или губернском городе, а там, где, по сути, еще не ступала нога проповедника.
Его не страшили трудности, и известие о том, что открылась вакансия священника при Российском императорском консульстве в японском городе Хакодатэ, он воспринял с радостью. И сразу же предложил свою кандидатуру на это место. Впрочем, готовность к духовному самопожертвованию была тогда настолько высока, что образовался конкурс. Сразу двенадцать выпускников академии были не прочь начать свою духовную миссию в Японии.
В отборочную комиссию входили иерархи русской православной церкви. Они решили, что лучше всего для этой роли подходит Иван Касаткин. Но это решение еще должно было пройти утверждение в Духовно-учебном управлении при Святейшем Синоде. К счастью для Ивана, управление оставило в силе решение отборочной комиссии, и 23 июня 1860 года его постригли в монахи и нарекли Николаем, в честь святителя и чудотворца. А уже через неделю Николай стал иеромонахом и был назначен настоятелем церкви при русском консульстве в Хакодатэ.
Однако в 1860 году ему так и не удалось попасть в Японию, он опоздал на пароход. Всю зиму и весну он провел в Приморье. И несмотря на то, что по жизни был фактически аскетом, в последнее время жил, как говорится, в кредит. Благо нашлась добрая душа, которая ссудила ему сто рублей серебром. Как раз на билет до Хакодатэ и на «прокорм».
Хорошо, когда едешь на подготовленное место. Но ведь отцу Николаю еще только предстояло, во-первых, крестить японцев, которые, к слову, слабо себе представляли основы православия, а во-вторых, построить храм, в котором можно было вести службу. Пришлось начинать с нуля, но русский миссионер не отчаялся.
Первые годы своей жизни он посвятил изучению японского языка, знакомству с жизнью и бытом жителей страны Восходящего солнца. Консульская церковь всегда была открыта как для русских, так и для японцев. Но с последними было очень сложно изъясняться. До тех пор, пока настоятель не научился «расшифровывать» иероглифы и попытался перевести Библию, хотя бы ее отдельные молитвы и псалмы, на японский язык.
Слова Истины понятны и японцам
Растущая популярность едва не стоила отцу Николаю жизни. Однажды, в 1868 году, в его дом пробрался синтоистский священнослужитель Такума Савабе, бывший самурай. Он обнажил меч и прямо заявил, что пришел убить русского священника, так как он делает все возможное для того, чтобы Япония попала под влияние России.
Возможно, он хотел увидеть страх в глазах отца Николая. Но этого не произошло — настоятель православного храма начал рассказывать непрошеному гостю о том, кто такой Иисус Христос.
В ту ночь оба священника проговорили до рассвета. А еще через некоторое время Такума пришел вновь, на этот раз без оружия. Они продолжили беседу о Христе, и каждый раз глаза японца выражали все возрастающий интерес. Пока однажды Савабе не попросил отца Николая окрестить его. Он стал первым православным японцем и священником.
Случилось это в 1868 году, а спустя полтора года православная община Японии насчитывала уже около четырех тысяч человек. В общей сложности архиепископ Николай прожил в Японии более полувека. И результатом его титанического труда стали около 33 тысяч верующих в 266 православных общинах.
Но есть еще одна сторона служения этого неутомимого миссионера: благодаря ему русское общество открывало для себя Японию. В течение целого ряда лет (с половины шестидесятых годов) Николай печатал в «Московских Ведомостях» свои «Письма из Японии». Большая работа «Япония с точки зрения христианской миссии» вышла в «Русском Вестнике» в 1869 году, «Япония и Россия» — в иллюстрированном ежемесячном историческом сборнике «Древняя и Новая Россия». И это только незначительная часть трудов.
Выше императорского дворца?
Но главным делом жизни отца Николая была постройка церкви в Токио. Это был ничуть не меньший подвиг. Вот как описывает его сам отец Николай в своем письме в русскую духовную миссию Павлу Андреевичу Дмитриевскому 12 июня 1889 года.
«…А как мне хочется, и как нужно — поскорей достигнуть конца, если б Вы знали! Постройка эта связывает меня по рукам и ногам: необходимость постоянного надзора за нею приковывает меня к Токио, между тем как церкви, рассеянные по всей Японии, остаются без присмотра. Нужно сказать еще, что ко всем заботам, обычным при постройке большого здания, тут присоединилась необычная, следующего рода. Храм стоит на холме, среди столицы; когда он был еще мал, — не замечали; теперь всем бросается в глаза.
Реклама
Спохватились бонзы и все христоненавистники. Особенно возмущает их то, что храм выше императорского дворца (хотя сам император и его правительство не придают этому никакого значения, да и закона такого в Японии никогда не было, чтобы выше импер<аторского> дворца зданий не возводить). Итак, строят планы, как бы стереть храм с лица земли, или по крайней мере затереть его. „Купить и подарить императору?“ — Не продадут-де. „Обнести его кругом каменною стеною, чтоб не был виден?“ — безмерный расход. „Построить гору между храмом и импер<аторским> дворцом, чтоб на последний не мог взирать „голубой глаз иностранца“ с „башни“ первого“ (колокольню, на крую кроме звонаря никто и не полезет, принимают за башню, назначенную будто бы для наблюдения за императором)? — тоже очень дорого. Итак, что же делать?
Реклама
Рассуждают и шумят на всю Японию: в газетах то и дело — злые и зажигательные статьи против местности нашего храма. Собственно нужно бояться одного, — чтоб не подожгли, против чего и принимаются миссиею соответственные меры: постройка и на ночь не оставляется без людей, вода расставлена везде, помпа заведена, и проч.; словом все, зависящее от нас делается; дальнейшее — на волю Божию; и Бог, конечно, не попустит неразумным и злым людям разрушить храм…»
В конце концов, храм был построен! А 8 марта 1891 года кафедральный Воскресенский собор (называемый японцами Николай-до) был освящен. К освящению собора был приурочен визит в Японию наследника российского престола цесаревича Николая Александровича.
Оставил добрую память
В процессе миссионерской деятельности о. Николай перевел на японский язык Священное Писание, другие богослужебные книги, создал духовную семинарию, начальные школы для девочек и мальчиков, библиотеку, приют и другие учреждения. Издавал православный журнал «Церковный вестник» на японском языке.
А еще до этого при личном участии отца Николая была построена и церковь в Хакодатэ, которая считалась одной из самых красивых на Дальнем Востоке.
С началом русско-японской войны отец Николай мог бы покинуть ставшую ему второй родиной страну (вероятность разгрома русской православной церкви в это время резко возросла). Но он со своей паствой остался в Японии, хотя службы в это время не проводились. А 24 марта 1906 года Святейший Синод возвел его в сан архиепископа Токийского и всея Японии…
Архиепископ Николай скончался 16 февраля 1912 года в возрасте 75 лет в Токио. Японский император Мэйдзи лично дал разрешение на захоронение в черте города (в пределах собора Воскресения Христова).
В 1978 г. над его могилой была возведена белая часовенка. Спустя полвека после кончины, 10 апреля 1970 года, преосвященный Николай был причислен к лику святых. Каждое 16 февраля ежегодно отмечается День Святого равноапостольного Николая Японского.