Как такое возможно, спросите вы. Фильм как был записан в 1975 году, так и остается любимым новогодним фильмом, наряду с древней «Карнавальной ночью», сумбурными «Чародеями» и сказкой «Двенадцать месяцев». Как он может измениться?
А вот и может.
Раньше — когда «Ирония…» только вышла (а есть тут трилобиты, не будем тыкать пальцем, которые помнят, как она вышла в первый раз) — все было понятно. Милый непрактичный Женя, трепетная лань Надя, вальяжный, но нудный Ипполит и хищная Галечка. Интеллигентная «мировая мама». Все было на своем месте: ревнивый немолодой Ипполит, богатый, добротный и правильный — но несимпатичный, потому что
Вот так мы и привыкли, воспитанные в традициях соцреализма. А в литературе и кинематографе соцреализма было железное правило: если персонаж «правильный», если он добротно одет, не дай бог при галстуке, не опаздывает, да еще и приезжает на своей машине —
Вот это как раз тот случай. Зрители 70-х и даже 80-х, воспитанные на метаязыке предыдущих десятилетий, сразу понимали, что хорошо одетый Ипполит с бархатным голосом и преувеличенно светскими манерами — обязательно окажется чем-то нехорош. У него даже и имя — Ипполит — ненавязчиво тащит за собой ассоциацию с «предводителем дворянства» и чем-то таким классово чуждым. И когда он действительно срывается, увидев у невесты в квартире мужичка без брюк, мы радостно кивали головами: ну вот, видите? Вот он и раскрылся, вот вам и коверкотовое пальто, шляпа с полями и «жигули» — оно себя и оказывает! Бедная Надя, чуть было не угодила в ловушку, — вздыхали зрители, — хорошо, что ей все-таки попался такой хороший, такой правильный романтик Женя, в свитерочке и мятых брюках, с гитаркой, такой обаятельный. Все хорошо, они нашли друг друга и теперь поженятся и так и будут петь под гитарку всю оставшуюся часть жизни. На радость мировой маме. Ну разве не чудно?
И что же?
Вот так вот живешь, живешь, ходишь на работу, и вдруг бац — вторая смена! — как говорил раздолбай тоже из всенародно любимого шедевра соцреализма — фильма «Большая перемена». В смысле — подросла смена, взошла молодая поросль, которая сформировалась уже без благотворного влияния соцреализма, и совершенно без никакого «классового чутья». И оказалось, что среди молодых людей вовсе даже не Женя Лукашин считается «положительным героем» в своих мятых штанах и пиджачке за десятку «из Мосторга», а совсем даже Ипполит Георгиевич. Вместе с габардиновым пальто и дорогими духами для Нади (подозреваю, что и сам он не «Шипром» пользуется). А обаятельный Женя (Мягков, конечно, гений обаяния, куда деваться) — оказывается, просто лузер!
Вот-те нате, приехали. Как же так? Куда девался пафос благородной непрактичности? Отменили! Уже можно думать о земном, ходить в дорогом пальто и не быть при этом негодяем? И тут-то оказалось, что больше никакой вины вменить Ипполиту не удается.
Ну как же! — воскликнут пожилые любительницы Духовности. — Он же так некрасиво раскричался, он подозревал Надю черт знает в чем! Да, надо признать, что лицо он слегка потерял.
А вы вспомните, как оно было. Он приходит, улыбается в лифте, в расчете на романтический вечер, предложение руки и сердца и может быть даже и романтическую ночь (а до того он, кстати, с Надей не спал, помните, как она отгоняет его, когда переодевается). А застает в квартирке — неодетого мужика. Наедине с Наденькой.
А Наденька, между прочим, ведет себя, прямо скажем, ненатурально. Вот прикиньте, дорогие читательницы, вы приходите домой, а там — незнакомец, да еще и пьяный, а вы — слабая женщина. Не знаю, как кто, а я просто выскочила бы из квартиры и закрыла его снаружи (как и сделала позже надина мама), а когда появился бы Ипполит, первым делом кинулась бы к нему со словами: караул, там какой-то тип! Ипполит расправил бы плечи, без лишних разговоров выкинул бы Женечку с лестницы (вместе с ценным веником), и все пошло бы своим чередом. А Надя сначала разводит Ипполиту турусы на колесах, а потом трижды повторяет: «там мужчина», «я захожу, а там мужчина».
Надя, между прочим, не продавщица (
Так что единственный аргумент против Ипполита — его неполитесное поведение — вполне объясняется. В остальном он — совершенно нормальный приличный человек, а в конце фильма, когда он уходит мокрый, его вообще жалко до слез. И — в конце концов — все его предположения, за которые мы на него так сердимся, о неверности Нади, они ж таки и оказываются правдой! Он просто опередил события — «проинтуичил». Он оказался умнее их всех, и раньше всех все понял.
В общем, Ипполит — достойный продолжатель славной плеяды обманутых и ЗА ЭТО оболганных мужчин, как-то: Каренин и Сомс Форсайт. У них вообще много общего: успешность, солидность, неумение и нежелание демонстрации чувств напоказ. И это понимает поколение зрителей, возросшее без штампов типа «раз в костюме, значит гад».
И еще оно (поколение) понимает, что песни под гитарку — это очень здорово, но надо же как-то и жить. А Надя и Женя ничего не умеют: Женя работает на две ставки в районной поликлинике, Надя училка, значит — денег нет и не будет. Отдельного жилья — тоже, придется жить с мамой в двух комнатках на 36 аршинах. Готовить она ненавидит, одевается кошмарно. Личная жизнь не устроена: хватается за Ипполита, который ей вообще не нравится и нравиться не может. Да еще неизвестно, какая она учительница — про мужчину уже сказано, а еще она, между прочим, говорит «я забыла ОДЕТЬ праздничное платье», а для питерской учительницы русского языка не знать правило «одеть Надежду — НАДЕТЬ одежду
Женя тоже раздолбай, до 35 лет живет с мамочкой на положении сыночка, и никогда никуда он от «мировой мамы» не денется. А еще у него есть развеселая компашка, с которой так весело ходить в баню. Какой из него муж и опора семьи? Так, под гитарку попеть. Так что их будущее скорее сомнительно.
Было слышно уже про несколько продолжений «Иронии…» — в первом варианте Женя и Надя расходились, а Галечка выхаживала простуженного Ипполита и у них возникала крепкая семья (вот в это я верю!), а теперь вот пишут про второй вариант, который якобы уже снимается — там Женя и Надя вообще не женятся, а Ипполит и Галечка опять-таки да (тут все согласны). И вроде бы сын Жени опять-таки по недоразумению попадает в Питер в квартирку к дочери Нади. Наследственность.
Но все эти продолжения — по-моему, вообще полная ерунда, и говорить-то не стоит, не то чтоб смотреть… решительно не стоит, право — отдельно прошу в комментариях продолжений фильма не обсуждать. Я ведь не об этом. Я о том, что надо освобождаться от штампов, в том числе и кинематографических.
И о том, что хорошо, когда молодежь вырастает без таких вот убогих установок и судит обо всем реалистично и трезво. Вот в этой мысли и заключается основная идея заметочки.
А вообще — приятного ностальгичного просмотра. Хотя фильм изрядно «выцвел» за 30 лет, но все равно ведь смотрим, и смотреть будем. Привычка-с…