В чем секрет «феномена Че»? Героическая биография? Для континента, где почти каждая страна имеет собственную партизанскую эпопею, в этом обстоятельстве нет ничего чрезвычайного. Феноменальный успех? Но венцом его жизненного пути стала не блестящая кубинская победа, а боливийская катастрофа. Прибавим также, что подвиги Че Гевары опасно граничат с действиями, квалифицированными в уголовных кодексах как «вооруженная интервенция» и «международный терроризм». Тогда в чем же секрет?
В 1953 году молодой аргентинец Эрнесто Гевара завершил университетское обучение. Новоиспеченного врача-лепролога мучили неизлечимая астма, жажда приключений и похвальное для медика стремление всячески помогать людям. Способному дипломанту обещали прилично оплачиваемую работу по специальности в столице Венесуэлы, куда он незамедлительно и отправился, но странным и не кратчайшим путем — через Боливию. Того же дня, когда поезд с врачом-путешественником пересекал аргентинско-боливийскую границу, в далеком Сантьяго-де-Куба молодой адвокат Фидель Кастро повел отряд патриотов на штурм казарм Монкада.
Большинство стран Латинской Америки получили независимость и приняли демократические Конституции еще в начале ХІХ ст. Но и через полтора века там не пахло ни достатком, ни свободой. Причем мощное влияние США подталкивало развитие континента никоим образом не в сторону демократизации! К югу от Рио-Гранде для долларовой цивилизации начиналось Дикое Поле, заповедные угодья эксплуатации, экспансии и безнаказанной охоты на политических лидеров, склонных проводить несогласованный с Вашингтоном курс.
На глазах Че Гевары были сброшены реформаторские правительства Пас Эстенсоро в Боливии и Арбенса в Гватемале, нарушены права и надежды обездоленных классов. Впрочем, на уровне простого человека, тем более для коренных американцев, разница между диктатурой и демократией оставалась почти неощутимой.
Но диктатура почти всегда беременна бунтом. Молчаливый пеон и гуахирос, темно- и светлокожие пролетарии неоднократно становились под боевые флаги революции. Латиноамериканские диссиденты не могли быть последовательными сторонниками рыночной демократии и не могли найти для своих стран «альтернативных» путей развития. Только на этом континенте могла зародиться «теология освобождения», когда святые отцы между строками Святого Письма читали слово «революция», а иногда, отложив в сторону крест и кадило, брали в руки партизанскую винтовку.
Через тринадцать лет Че вернулся в Боливию уже не безвестным путешествующим медиком, а опытным воином и конспиратором. Однако ни практический опыт Че, ни его теоретические разработки здесь упрямо не срабатывали! Боливийские индейцы, какими бы бедными и униженным они не были, совсем не стремились быть «освобожденными», а тем более — принимать участие в этом опасном процессе. За легендарным Че почти никто не пошел, тактические победы партизан не имели стратегических последствий. В одиночку и группами лучшие бойцы погибали в столкновениях с «рейнджерами», которые методически сжимали кольцо окружения.
Тяжелораненым Че попал в руки карателей. На следующий день они убили его без суда и следствия, вероятно с санкции правительства Боливии и с согласия Вашингтона. Однако даже организаторы преступления не смогли избежать магнетического влияния своей жертвы. Вскоре один из наивысших боливийских чиновников привез в Гавану руки Че, которые отрубили «рейнджеры», и его «Боливийский дневник», переизданный впоследствии во многих странах мира.
Выдержали ли идеи Че испытания временем? Скорее, нет. Как показал последующий опыт, партизанское движение скорее перерождается в сугубо криминальные группировки, чем завершается победной революцией. Чтобы освободиться от бедности и безнадежности, народам стоит, скорее всего, допускать к власти либералов чикагской школы, чем красавцев в партизанских беретах.
Все народы любят героев и подсознательно предпочитают, чтобы осталось место для самопожертвования в нашу технократическую эпоху. Феномен Че — яркое подтверждение бессмертия этого стремления. Кондор, которого видел молодой Че над руинами Мачу-Пикчу, до сих пор кружит в недосягаемых просторах безоблачного неба.