В 1964 году, почти сразу после первой публикации повести братьев Стругацких «Трудно быть богом», в Советском Союзе неожиданно появился новый вид сонета. Подобно другим видам сонетов, он имел свои правила и ограничения. Основное состояло в том, что он должен был содержать строку «Как лист увядший падает на душу». Назывался этот вид сонета — «Сонет Цурэна» или «Прощальный сонет Цурэна».
В 1980-х годах написать продолжение сонета Цурэна было одним из первых вступительных заданий для первокурсников филфака ЛГУ, а в МГУ существовала литературная студия, где этот сонет также служил вступительным испытанием. С 1990 года неоднократно проводились конкурсы на лучший сонет Цурэна. Этот сонет пишут и на других языках, например, на эсперанто.
В Глобальной Сети сонету Цурэна посвящено много сайтов и отдельных страниц. Например, по запросу «Как лист увядший падает на душу» Google выдал 36900 страниц, а Яndex — 7416.
Судя по повести, строка «Как лист увядший падает на душу» является и названием сонета, и его первой строчкой (возможно, и последней тоже). Имя Цурэна упоминается в повести девять раз. Арканарский гэбист дон Рэба характеризовал Цурэна, как «мерзкого памфлетиста и нарушителя спокойствия». По свидетельству Стругацких, Цурэн написал «более пятисот баллад и сонетов, положенных в народе на музыку». Незаслуженно забыты и нигде не цитируются еще две строки из стихотворного наследия Цурэна: «Горы пены прохладной…» и «Как лебедь с подбитым крылом взывает тоскливо к звезде…».
Вот примеры «перевода» сонета Цурэна с арканарского:
* * *
Как лист увядший падает на душу,
Уходят в море наши корабли.
Нам утешеньем будет солнца блик:
И се — закон, и как его нарушишь?
Спасаясь от кинжала и петли,
Измучены безмолвием и сушью,
Мы покидаем эту злую сушу
Навеки. Без прощаний. Без молитв.
Все позади: предательство, опала,
И смерть любимых, и сожженье книг.
Разорвана связующая нить,
Но горсть земли — у каждого — на память…
И так светлы в безумии своем,
Как будто мы до цели доплывем.
(Таня Луговская)
* * *
Как лист увядший, падает на душу
Печаль туманных дальних городов.
Над миром тьма, и свет в ночи потушен
И не собрать мне всех последних слов
В короткое «прощай». Уже готов
Отплыть корабль, и волны шепчут в уши,
Что в море боли обрету я сушу
Надежней самых дальних островов.
Не улыбайся так! Я знаю — больно.
Я сам в разлуке виноват невольно.
Но горького вина по мне не пей.
Мой друг, еще ты смел, силен и молод —
Живи, пока не лег на сердце холод
Иль желтый лист, что камня тяжелей.
(Юлия Сиромолот)
* * *
Как лист увядший падает на душу
Знакомая печальная строка.
Не слушай сказок! Ничего не слушай
Про Арканар, Соан и Ирукан!
Но звуками чужого языка
Средь бела дня внезапно ты разбужен,
И никакой словарь тебе не нужен,
И тянется к перу твоя рука…
Ты обречен переводить Цурэна.
И эту честь, которой знаешь цену,
С другими обреченными деля,
Переводи — бестрепетно и честно,
И верь, что одному тебе известно,
Что за слова кричал он с корабля…
(Ирина Шубина)
…Загадали же братья Стругацкие нам загадку! И вот уже больше сорока лет мы пытаемся ее разгадать. Так о чем же пел Цурэн Правдивый? Вероятно, о том, о чем всегда поют Настоящие Поэты: о Любви и Смерти, — о Жизни, о нас, землянах и арканарцах, о нашей жизни, о том, что быстротечна и трепетна она, как осенний листок, — и не стоит разменивать ее на пустяки!..
Как лист увядший падает на душу…