Считается, что первое знакомство с чаем произошло в Москве в 1638 году, когда русский посол привез в подарок царю Михаилу Федоровичу от монгольского хана несколько пудов чая. Новый напиток не сразу стал популярным. Первоначально его использовали при дворе как лекарственное бодрящее средство. А необходимость в напитке бодрости и у царя, и у бояр была немалая. Неспешные сидения в Боярской думе, длительные церковные службы, в том числе ночные, пропускать которые было нельзя, требовали умения «прогонять сон».
Вскоре напиток прижился, и потянулись на Русь из Монголии и Китая караваны с душистым чаем. Естественно, что был он очень дорог и распространялся сначала только в дворянской среде. Но вскоре к торговле чаем подключились российские купцы, цена его значительно упала, а объемы завоза стали исчисляться тысячами пудов. Новый напиток стремительно распространялся по России, чему немало способствовали трактиры, где пузатые самовары приглашали отведать бодрящего напитка с сушками, булками, пряниками и пирогами. Появилось и выражение «гонять чаи», так как пили чай не на бегу, а помногу, основательно устраиваясь за столом и посвящая чаепитию не один час.
Несмотря на то, что чай был дорог, заварку в чайники клали от души, чтобы напиток получался темный и ароматный. Особенность русского чая «бежать по чашкам тёмною струёю» отмечал Александр Пушкин. Именно такому чаю посвятил вдохновенные строки Петр Вяземский:
«Час дружеских бесед у чайного стола!
Хозяйке молодой и честь и похвала!
По-православному, не на манер немецкий,
Не жидкий, как вода или напиток детский,
Но Русью веющий, но сочный, но густой,
Душистый льется чай янтарную струей».
«Гонять чаи» в трактиры ходил не только простой люд. Заходили попить чайку и господа офицеры, традиционно переходя от чая к более привычным для военных напиткам, и артисты императорских театров, умудрявшиеся за чаем даже проводить читки ролей, и известные купцы, успевавшие между очередными чашками заключать многотысячные контракты.
Стали традиционными и домашние чаепития, превратившиеся в своеобразные ритуалы. Образную зарисовку купеческого чаепития дал Александр Островский: «В четыре часа по всему Замоскворечью слышен ропот самоваров. Если это летом, то в домах открываются все окна для прохлады, у открытого окна вокруг кипящего самовара составляются семейные картины». Сразу же вспоминаются знаменитые кустодиевские купчихи за самоваром.
Кстати, самовары появились на Руси раньше чая, их использовали для приготовления горячего сбитня. Но истинный расцвет самоваров, уже давно ставших одним из символов России, связан именно с чаем. Если в семье не было самовара, она считалась очень бедной. Выбрать хороший самовар было делом не легким. Он должен был не просто кипятить воду, но и «петь», когда она в нем закипает. Именно звук кипящего самовара придавал неповторимый колорит русскому чаепитию.
Самовары делали во многих городах, но главным центром их производства стала Тула, откуда они десятками тысяч расходились по всей стране. Их и сейчас в этом городе выпускается немало, а в музее самоваров можно не только налюбоваться прекрасными произведениями тульских умельцев, но и испить чая из старинного самовара, да еще и с местными пряниками, тоже ставшими своеобразной местной достопримечательностью.
Пряники и различные выпечки были обязательными атрибутами чайного стола, как и чайные сервизы, которые стали появляться даже в богатых деревенских семьях. Собственно, вне зависимости от достатка семьи, ритуал чаепития был схожим. Стол накрывался именно к чаю. Это могло быть и после обеда или ужина, но лишние блюда обязательно убирались. На общем столе или на отдельном столике стоял самовар, заварочный чайник и чашки. Заваривала и подавала чай из самовара традиционно супруга главы семейства или взрослая дочь. Чашки наливались не до краев, подавались обязательно на блюдцах. В дворянских семьях блюдечки были небольшие, на них только ставились чашки. У купцов и мещан горячий чай из чашки могли наливать в блюдце, чтобы пить более остывшим вприкуску с сахаром, соответственно и блюдца были крупнее.
На стол всегда ставились сушки, печенье, выпечка, сахар, варенье, мед, лимоны, которые члены семьи и гости брали сами. В некоторых семьях было принято пить чай с молоком или сливками. Не забывали коньяк и сладкие наливки, но они были именно дополнением к чаю, да и пили их маленькими рюмочками. Стоит отметить, что сахар раньше был только кусковым, перед подачей на стол его раскалывали специальными щипцами. В сахарнице или рядом с ней на подносе тоже лежали маленькие щипчики, вдруг кому-то захочется кусочки поменьше.
За чайным столом собирались семьями или с друзьями. Здесь обсуждались семейные дела и последние новости, велись неспешные беседы и устраивались литературные читки. К счастью, в те времена телевизор еще не изобрели, а спешить по вечерам было некуда. Летом чайный стол накрывали на веранде или в саду. Даже на гулянья весной и летом в пригородные парки горожане выезжали с самоварами. На траве расстилалась скатерть, из корзинок доставалась нехитрая снедь, на специальную подставочку ставился самовар. А если чего-то за импровизированным столом не хватит, стоит помахать поднятой рукой, тут же как из-под земли появится разносчик с бубликами, пряниками, пирогами. Идиллия, да и только.
Воспоминания о милых сердцу семейных чаепитиях можно встретить во многих мемуарах. В книге «Москвичи дома, в гостях и на улице. Рассказы из народного быта» Н. Поляков еще в середине XIX века писал: «Вообразите себе прекрасный летний вечер, сад, беседку, в которой посередине стола, окруженный чашками, стоит… светло вычищенный самовар величиной, примерно сказать, в ведро или более; клокочущая влага, наполняющая его, постепенно переходит в чайник, потом в чашки, из которых окончательно уже разливается по желудкам присутствующих…».
Если вам попадется эта книжка, обязательно почитайте, не пожалеете. Естественно, что только часть её посвящена чаю, но с каким вкусом автор описывает московские чаепития: «Чай для москвича есть важный и необходимый предмет; потребность чая у москвича такого рода, что он скорее согласится не есть, нежели не пить чаю.
Ни одно тяжебное дело, ссора или мировая, дела по коммерческим оборотам
Чай у москвича есть благовидный предлог для всех случаев, например, имеете ли вы какое-нибудь дело с кем-нибудь, и вам нужно посоветоваться об этом деле.
— Как бы нам уладить это дело? — спрашиваете вы.
— Да как, — отвечают вам, — пригласите его на чай. Или:
— Сходите с ним попить чайку — вот и дело кончено».
К сожалению, времена меняются. В наш вечно спешащий век приглашать «на чай» уже не принято, это воспринимается как предложение зайти на несколько минут. Если и бывает иногда неспешное семейное чаепитие с настоящим самоваром и жужжащими пчелами над вазочками с медом и вареньем, то только летом на даче.
Оглядываясь в прошлое, понимаешь, для семьи традиционное чаепитие — вещь незаменимая. Почти два столетия назад декабрист Николай Бестужев сказал: «В семействе чай сближает родных и дает отдых от домашних забот; в тех обществах, где этикет не изгнал еще из гостиных самовары и не похитил у хозяйки право разливать чай, гости садятся теснее около чайного столика; нечто общее направляет умы к общей беседе: старики оставляют подозрительный вид и делаются доверчивее к молодым, молодые становятся внимательнее к старикам». Столько лет прошло, но слова декабриста о, казалось бы, бытовой мелочи, как семейное чаепитие, все-то актуальны.