Не знаю, какими критериями руководствовался царь, которого в народе называли Тишайшим, возможно, его больше всего поразили именно «крайняя соразмерность отдельных ее членов» или «приятно звучащий голос», но выбор был сделан!
Пошел на поводу у Морозова
Между тем, царь был уже далеко не юн, незадолго до этого он отметил свой 41-й день рождения. Более того, он был вдов, похоронив свою первую супругу 4 марта 1669 года. Был ли он с нею счастлив? Трудно сказать. Ведь брак носил чисто политический характер и был заключен под жесточайшим нажимом Бориса Морозова. Тогда, в 1647 году, на «кастинге невест» 18-летний Алексей остановил свой выбор на дочери Рафа Всеволожского, но хитрый боярин Борис Морозов подкупил парикмахера. Тот так стянул в пучок волосы невесты, что она упала в обморок. «Свой» врач тут же констатировал, что дочь Всеволожского страшно больна падучей, дни ее сочтены. В результате и Раф Всеволожский, и его дочь вместо того, чтобы породниться с царем, были отправлены в ссылку…
Была разыграна нехитрая комбинация. Царь женился на дочери Милославского — Марье, а Морозов, не иначе как за сводничество, получил в жены вторую дочь Милославского — Анну. И два этих «деятеля» начали фактически управлять государством, уже в июне 1648 года спровоцировав Соляной бунт. Хитрому лису Милославскому удалось выкрутиться, а своим шурином Борисом Морозовым Алексею Михайловичу пришлось пожертвовать. Менее чем через 10 дней после начала бунта Морозов был сослан в Кирилло-Белозерский монастырь. Это единственное, что могло спасти ему жизнь, потому что трех сподвижников боярина народ просто растерзал…
Жена должна рожать как можно чаще?
Но это будет чуть позже. А пока, наставляя свою дочь на брак, Милославский напутствовал: «Рожай как можно больше, только так привяжешь к себе мужа». И хотя Марья Ильинична сначала изрядно потрепала нервы отцу (не могла забеременеть более года после свадьбы), но в дальнейшем оказалась вполне плодовитой — за последующие 20 лет супружеской жизни родила мужу 13 детей, правда, к описываемому нами апрелю 1670 года в живых осталось только восемь. Кстати, и умерла-то Марья Ильинична от последствий родильной горячки (ее последняя дочь, Евдокия, не прожила и месяца).
По большому счету, это не царя нужно было назвать Тишайшим, а его супругу — тишайшей. Она никогда не сказала супругу ни одного «кривого» слова, постоянно жалела всех и стала едва ли не первой царицей, которая занималась благотворительностью.
70-й год — 70 невест!
Однако вернемся в декабрь 1669 года. Царь потребовал, чтобы к нему свезли красавиц со всей России. Числом не более 70. Почему именно столько? Возможно, царь рассудил так: раз в глаза глядит 1670-й год, значит, и невест должно быть ровно 70!
И вот тут началась мышиная возня! Каждый уважающий себя дворянин пытался включить в список претенденток именно свою дочку. И хотя возрастной ценз был очерчен достаточно жестко: до 20 лет, получилось, как в известной сказке Шарля Перро о Золушке — хрустальную туфельку пытались натянуть на себя не только те, у кого была ножка 34 размера, но и с 43-м!
В первых рядах стройно шла многочисленная родня умершей царицы — как бы сейчас сказали, клан Милославских. Самого Илью Даниловича Бог прибрал чуть раньше — в 1668 году — а тут еще и царицы не стало. Очень хотелось бы надеяться, что Алексей Михайлович не откажет, и снова возвысит этот отнюдь не знатный боярский род. Но в том-то и дело, что царь не очень жаловал своего тестя, никогда не называл отцом или хотя бы по имени-отчеству, а только Ильей. И если Илья очень досаждал, не отказывал себе в удовольствии схватить тестя за чуб и хорошо оттаскать. А если это не помогало, мог и тумаков надавать.
Этих представительниц царь сразу отверг. Начал более внимательно приглядываться к остальным. Но скажите на милость, как можно определить, какая из писаных красавиц лучше? У кого щечки румяней? Так мамки научились подводить эти щечки так, что от настоящего румянца не отличить. То же самое можно отнести и к бровям. Некоторые даже умудрялись своих дочерей перекрашивать из блондинок в шатенок и брюнеток, когда прознали, что царь любит потемнее…
На то, чтобы «пройти» весь список с начала до конца, Алексею Михайловичу хватило нескольких дней. Потом он взял паузу и тщательно обдумал, кого именно он себе выбирает. Потом сузил круг претенденток, присмотрелся к ним вновь. И, наконец, выбрал девушку под № 36 — Наталью Нарышкину!
Брак по расчету? По любви!
Самое занимательное в этой истории — царь влюбился не на шутку! И когда ему начали «дуть в уши» Милославские о том, что невеста-де больна или порчена (глаза навыкате — один из первых признаков болезни щитовидной железы), Александр Михайлович страшно вспылил!
Для того чтобы потрафить молодой супруге, царь даже решил устроить первый в Москве придворный театр. И не беда, что идею ему подсказал боярин Артамон Матвеев, в доме которого и воспитывалась ставшая царицей Наталья Нарышкина.
Вторая жена, в отличие от первой супруги царя, забеременела в первый же год совместной жизни (свадьба состоялась только в 1671 году), и 30 мая 1672 года родила сына, которого назвали Петром. А чуть позже и двух дочерей. Больше не удалось, потому что 29 января 1676 года Алексей Михайлович скончался 47 лет отроду.
После смерти супруга жизнь Натальи Кирилловны складывалась очень непросто. Ее удалили из Москвы в Подмосковье, очень натянутые отношения были у Нарышкиной с царевной Софьей, которая была младше мачехи только на 6 лет. И только сын Петруша всегда писал матери нежнейшие письма. Но здоровье ее было не очень крепким, и она скончалась 25 января 1694 года на 43-м году жизни…