Как медведи на Руси честной народ веселили?

Описания странствующих по стране вожаков с медведями и «медвежьей потехи» оставили многие русские писатели и мемуаристы. Вспомните хотя бы «Генерала Топтыгина» у Н. А. Некрасова. Но большинство письменных свидетельств касаются XIX века, хотя «медвежьи комедии» известны на Руси давно. Отдельные упоминания о медведях с вожаками можно найти и в документах XVII века. Так, секретарь голштинского посольства Адам Олеарий в 1636 году, описывая поездку по Московии, упоминает виденных им на ярмарке вожаков с пляшущими медведями.

Примерно к этому времени относится и другой любопытный документ — челобитная нижегородских священников патриарху, в которой они жалуются на вожаков с медведями, смущающих народ в праздники и «злые прелести бесовские деюще». Видимо, жалоба (возможно и не одна) возымела действие. В середине XVII века издаются несколько указов, направленных на запреты «медвежьей потехи».

Любопытно не само появление указов, а то, как они выполнялись. Ярчайшее проявление русской традиции — указ для того и издается, чтобы его игнорировать или обходить. Кое-где ретивые начальники и особенно священники стали эти указы выполнять. Но вожаков с медведями от этого меньше не стало, ведь посмотреть на «медвежьи потехи» любили даже при царском дворе, а уж в боярские терема медвежатников приглашали повсеместно.

Кстати, за ретивость в исполнении указа можно было и пострадать. Протопоп Аввакум в своем «Житии» жалуется: «Приидоша в село мое плясовые медведи с бубнами и домрами, и я, грешник, по Христе ревнуя, изгнал их, и хари (маски) и бубны изломал на поле един у многих и медведей двух великих отнял, — одново ушиб, и паки ожил, а другова отпустил в поле. И за сие меня Василей Петрович Шереметев, плывучи Волгою в Казань на воеводство, взяв на судно и браня много… велел меня бросить в Волгу».

Воевода наказал протопопа по делу, так как указ указом, а потеху у народа отнимать не следует. Аввакум мог пострадать и серьезнее, ведь бороться с медведчиками он пытался в Нижегородском краю, где был один из центров дрессировки медведей и подготовки вожаков. Здесь целые деревни жили этим промыслом, а в крупных селах могло насчитываться более сотни медведей.

В 1887 году в «Нижегородских губернских ведомостях» писалось, что в селе Андреевка было около 150 ученых медведей, в городке Сергач почти 90, а в отдельных селах от 50 до 100. По названию города, ставшего центром медведчиков, и вожаков с медведями на Руси стали звать «сергачами».

Естественно, что из подобных сел медведчики расходились выступать по всей Руси. Правда, при этом соблюдалась определенная неписанная «конвенция», почти как у детей лейтенанта Шмидта. Нижегородские сергачи обычно «обслуживали» центральные, южные и восточные районы страна, медвежатники из Великого Новгорода северо-запад, а из Белоруссии — запад, юго-запад и заграницу. Любопытно, что в Европе даже существовала конкуренция между медвежьими вожаками из России и Венгрии.

В путь медведчики обычно отправлялись в конце лета или осенью большими ватагами, которые постепенно могли распадаться на группы в 3−5 человек с одним медведем, а иногда еще и с медвежонком. Передвигались они практически только пешком, причем переходы делались такими, чтобы не утомить зверей. Вожаки побогаче могли иметь повозку с имуществом, но медведей на ней обычно не возили. Причина понятна — Некрасов подобную поездку генерала Топтыгина описал очень образно.

Приход медведчиков в село всегда становился праздником. Народ забрасывал все дела и собирался поглазеть на медвежью потеху. Образное описание этого дал в книге «Русские народные картинки» Д. А. Ровинский: «Приход вожака с медведем составлял эпоху в деревенской заглушной жизни, все бежало к нему навстречу — и старый, и малый; даже бабушка Анофревна, которая за немоготою уже пятый год с печки не спускалась, и та бежит.

— Куда ты, старая хрычовка? — кричит ей вслед барин.
— Ах, батюшки, — прихлебывает Анофревна, — так уж и медведя-то я и не увижу? — и семенит далее».

Выступления обычно не отличались особым разнообразием, но сопровождалось образными и едкими прибаутками сергача, веселившими народ не менее, чем сам медведь. Чаще всего в выступлении участвовал еще и музыкант, в определенные моменты наряжавшийся козой, которая постоянно задирала медведя и даже пыталась с ним танцевать или бороться. Медведи могли выполнять до тридцать отдельных не сложных действий, напоминавших то, как поступают в различных ситуациях люди: маршировали с палкой, ползли на брюхе воровать горох или репу, изображали пьяного парня и девку с коромыслом, показывали, как мужик портки надевает, а баба платок повязывает, как теща зятя потчует, а жена мужа голубит

и т. п. По большому счету, это были примитивные пародии на поступки людей, но как раз это и вызывало больше всего веселья.

В конце выступления медведь обходил со шляпой зрителей. Деньги, конечно, перепадали за выступление не часто, а вот на продукты народ обычно не скупился: вареные яйца, хлеб, пироги, различные выпечки, а в период после забоя скота добавлялось и сало с мясом. Если на выступлении присутствовали баре, могли и заплатить хорошо, и «отвалить» запас продуктов на несколько дней.

Любопытно, что коза была практически обязательным участником медвежьего выступления, но только ряженая. С живой козой медведь не выступал. Бывали случаи, когда во время святочных обходов дворов (колядований) водили и медведя, и живую козу, но выступали они всегда раздельно.

Если о медведе заботиться, он может жить и выступать долго. Такой зверь становится равноправным членом ватаги медведчиков и даже ест рядом с людьми, причем обычно ему перепадают самые лакомые кусочки. После удачных выступлений зверя иногда пивом, а то и водочкой баловали.

Появившиеся в XIX веке передвижные цирки шапито не стали на Руси конкурентами медведчикам. Это и понятно, принцип выступления медведей в цирке и у вожаков разный. В цирке медведя учат делать то, что в принципе может делать только человек, т. е. выполнять действия совершенно зверю не свойственные.

А у вожаков медведь выполняет обычные действия: кланяется, переминается с ноги на ногу, что-то носит в лапах, кувыркается, подпрыгивает, почесывается

и т. п. Благодаря анатомической особенности зверя подобные естественные действия при соответствующем комментарии воспринимаются как смешная пародия на поступки людей. Для этого не требуется особо сложной и длительной дрессировки, но нужен острый на язык вожак, который и сделает выступление смешным и незабываемым.

Последние вожаки с медведями исчезли с улиц российских городов и сел в двадцатых годах прошлого века. Время ярких и смешных медвежьих потех безвозвратно ушло в прошлое. Теперь медведи радуют нас своим мастерством только в цирках. Мы с удовольствием наблюдаем как они катаются на роликах и играют в хоккей, носятся по манежу на мотоциклах и велосипедах, выполняют сложный эквилибр. Но это уже совсем другое искусство. А так иногда хочется услышать веселый ярмарочный выкрик: «А что, Михайло Потапыч, потешим честную публику. Покажем ей, кака она есть на самом деле, авось не обидится!».