Как же так? Все просто — город некому было защищать по той простой причине, что коренного населения в Бресте не осталось. А вот как же так случилось, нужно спросить у истории.
Новая Речь Посполитая
После окончания Первой мировой войны Беларусь с Украиной разрезали, можно сказать, «по-живому». Восточная часть каждой из этих стран осталась в молодом государстве Советская Россия, позже они получили статус республик — БССР и УССР. Западная же часть Беларуси и частично Украины отошли к Польше. Этим «трофеем» Польша очень гордилась, заявляя, что это-де возрождение растасканного в XVIII веке по кусочкам государства Речь Посполитая.
Но население особо не спрашивали — а хотят ли они таких границ? И в 1921 году польско-русская граница пролегла к востоку от Бреста. Часть русскоязычного населения Западной Беларуси с началом Первой мировой войны ушла в эвакуацию на восток, да так там и осталась. Но некоторые вернулись и оказались, по сути, в чужой стране. С новой культурой и верой.
Впрочем, учитывая, что большинство населения в Бресте, как и в любом другом крупном городе Беларуси, было еврейским, особой разницы не чувствовалось. Перед началом Первой мировой войны в городе проживали более 57 тыс. человек, из них 10 тыс. русских (православных), 7,5 тыс — поляки (католики), 39 тыс. — евреи. А вот уже 1928 году наметился заметный перевес католиков (13 тысяч против 6,8 тыс. православных). Правда, иудеев при этом все равно было заметно больше — 19,6 тыс.
Так что до 1939 года Брест был фактически польским городом. Здесь была одна русская гимназия, несколько православных храмов. В основном же преподавание в школах велось на польском. Даже собор в Брестской крепости был переделан в католический костел. А сама крепость, очутившись в центре страны, утратила свое стратегическое значение. Укрепленный лагерь, не более. Без особых сложностей сюда можно было попасть гражданскому населению. В непосредственной близости от валов появились новые строения, хотя ранее в радиусе двух километров от секретного объекта — Брестской крепости — запрещалось строить жилье.
Роковое «освобождение»
В соответствии с пактом Молотова-Рибентропа граница СССР-Германия должна была пройти прямо по Западному Бугу, на котором стоит Брестская крепость. По местной легенде даже говорят, что советские солдаты за одну ночь изменили русло реки, и основное течение пошло по обводному каналу — чтобы Тереспольское укрепление крепости досталось СССР. Как это было сделано — легенда умалчивает. В 1939 году Гитлер поступал еще «честно»: хотя немецкие войска вошли в Брест раньше, город был безоговорочно отдан СССР.
В 20-х числах сентября 1939 года поляки и евреи Бреста устроили митинг с требованием «Вернуть родину». И их просьбы были выполнены: с пожитками и надеждами люди пересекали мост через Западный Буг. Чтобы быть схваченными немцами. Правда, представителей польской власти с семьями из города выселяли насильно. Так что к 1941 году коренного населения в городе практически не осталось. За исключением разве что евреев, живущих здесь испокон веков.
А в Брест на освободившиеся квартиры прибыли советские семьи — «восточники», как их тут называли. Приезжали военные с семьями, молодежь по комсомольским путевкам… Для советских граждан европейский Брест казался прям-таки раем. Те местные, которые остались, выглядели совершенно иначе, чем пролетарии. Все было по-другому — и в одежде, и в манерах. Это не нравилось, вызывало зависть.
Крепость между тем опять стала стратегическим объектом. К началу Великой отечественной войны здесь размещалась 4-я армия Западного военного округа. И хотя Сталин не ожидал, что Гитлер нарушит договор так скоро, вдоль границы стала возводиться линия обороны — долговременные огневые точки (ДОТы). Часть из них, кстати, были построены в непосредственной близости к фортам крепости. Военным же был дан приказ в случае нападения отступать.
Самый короткий день
Они и отступали. Те, кто успел. Из 7−8 тысяч военных крепости ушли половина. Вспоминают, что утром 22 июня 1941 года через город бежали солдаты в нижнем белье. А над ними летели самолеты. Вслед за военными прочь из города бросились те, кого здесь называли «восточники». Остались только те, кому было некуда бежать. А возможно, они и не хотели, надеясь на освобождение от советского «плена».
А те, кто остались? Это трудно объяснить. Капитан Зубачев, комиссар Фомин, майор Гаврилов… Этот город, эта крепость ничем не были им обязаны. Они жили тут всего ничего — не дольше года. Но здесь были их семьи, а дальше — легла бесконечная страна по имени Союз Советских Социалистических Республик. Об этом свидетельствуют надписи, сохранившиеся на стенах крепости: «Умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина!» Вот почему, Брест был уже давно завоеван, а крепость не сдалась, устояла. Она держала оборону (с июля — лишь точечно) два долгих месяца.
После войны подвиг Брестской крепости пытались утаить, замолчать. В первую очередь потому, что оставшиеся в живых ее защитники из немецкого лагеря для военнопленных после войны прямиком попали в сталинские лагеря как предатели. После смерти Сталина, в 1957 году выходит книга «Брестская крепость», первая документальная книга Сергея Смирнова (отец режиссера «Белорусского вокзала»). После нее автора буквально засыпали письмами свидетели и участники обороны.
8 мая 1965 года крепости присвоено звание Брестская крепость-герой, еще через несколько лет открыт мемориал. А солдат, павших здесь в далеком 1941, находят до сих пор. Вечная память…