Последний день его жизни был ужасен. После очередного обморока князь вдруг вскочил со ставшего ненавистным кресла и вскричал: «Коли умирать, так на ногах!» Этот безрассудный поступок только ускорил кончину…
Кодекс князя?
А начинался жизненный путь Александра в первой четверти XIX века. Его отец — князь Иван Иванович Барятинский, герой-рубака, женился относительно поздно. Все недосуг было. С молодости в седле, соратник генерала Ермолова и генералиссимуса Суворова. Александр Васильевич лично вручал князю в 1794 году орден Святого Георгия за храбрость и мужество при взятии Праги. Но не чешской, а одного из районов польской столицы. В отличие от старого Мяста, которое в современной Варшаве можно считать благочинным, современная Прага скорее люмпенский район. Но военачальник, штурмующий крепость, вряд ли задумывается о ее будущем!
Итак, только после «ратных дел» у князя Ивана Барятинского появился повод задуматься о семейной жизни. Он очень ждал сына, и супруга сделала ему подарок — их первенец появился на свет 14 мая 1815 года. А сразу после рождения сына, которого назвали в честь императора — Александром — счастливый князь составил программу воспитания и развития своего продолжателя. Сейчас это, может быть, кажется смешным и наивным, но Иван Иванович прописал все очень тщательно, до мелочей. И поскольку он был соратником Суворова, в основу «педагогической поэмы» лег основной принцип: нравственность — опора личности, ложь и неумеренность — главные пороки человека.
Жаль только, что отцу так и не довелось увидеть повзрослевшего сына, он умер, когда Саше было всего 10 лет. Но в том же 1825 году по пути в Таганрог в село Ивановское, где жили Барятинские, заехал в гости сам император, который даже уделил время 10-летнему подростку. Суть беседы сводилась к следующему: нужно служить Отчизне так, как это делал его отец!
Ох, и куролесили Барятинский с Лермонтовым
Барятинские перебрались в столицу Российской империи в следующем, 1816 году. Мама долго скрывала от сына завещание отца и показала его только тогда, когда 16-летний Александр решил записаться в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, с зачислением в кавалерийский полк. В завещании черным по белому было записано относительно Саши: «Я прошу, как милость, не делать из него ни военного, ни придворного, ни дипломата. У нас и без того много героев, декорированных хвастунов, куртизанов. Россия — большой гигант, долг людей, избранных по своему происхождению и богатству, действительно служить и поддерживать государство». Отец мечтал видеть сына финансистом или агрономом.
«Это уже не имеет значения» — только и ответил матери юный князь. И отправился в школу. История любит кульбиты — через несколько месяцев именно в эту школу поступил юнкер лейб-гвардейского полка Михаил Юрьевич Лермонтов. Будущие генерал-фельдмаршал и великий русский поэт стали друзьями. Более того — они всегда были готовы на разные поступки, вызывавшие неудовольствие у начальства. Так однажды Михаил разглагольствовал о том, что человек готов подавлять свои душевные страдания, а физические не в состоянии. В ответ Барятинский схватил со стола керосиновую лампу, сжал раскаленное стекло лампы ладонью и медленно прошел из одного угла комнаты в другую, не проронив ни звука. Рука после этого заживала более двух месяцев…
И еще одна деталь: когда у Барятинского возникли финансовые трудности, одним из первых к нему на помощь поспешил Александр Сергеевич Пушкин, который предложил переговорить с нужными людьми, чтобы выручить князя…
Только на Кавказе можно исправиться?
А вообще, живя в Петербурге, юный князь был еще тем бузотером. И не случайно император Николай I, сменивший на троне умершего старшего брата, с облегчением вздохнул, когда Барятинского вынудили отправиться служить на Кавказ. У князя выбора особого не было: или грудь в крестах, или голова в кустах!
Он был храбр до безумия. Однажды 20-летний Александр во главе сотни казаков рванул в штыки на превосходящие силы горцев. Последние даже в страшном сне не могли представить, что молодой офицер решится на такой шаг. Схватка была жаркой. В ее разгар Барятинский ощутил, как в бок впилась ружейная пуля. Он сполз на землю и, считая, что умирает, прохрипел из последних сил: «Людей, бывших со мною, на свободу (из крепостного права — прим. Ю. М.), Колюбакину — ружье, Трубецкому Саше — кольцо, Горскому — коляску и коня — воронова крыла, Трубецкому Сергею — оружие, Голицыну…» и потерял сознание.
Вот ведь сила духа! Умирая, думал не о себе, а о товарищах!
Полковому хирургу так и не удалось извлечь ружейную пулю, которая застряла в кости. Все считали, что дни князя сочтены. И даже больше — друзья купили ему шикарный гроб, который стоял возле палатки, дожидаясь своего будущего «жителя». Но старухе-смерти так и не удалось «увести за собой» Александра. Молодой офицер выкарабкался. А гроб, как только окреп, разрубил в щепки своей именной саблей с надписью «За храбрость», которую ему вручили за подвиг!
И в дальнейшем Барятинский наделал немало шороху на Кавказе. Он стал одним из молодых командиров полка, причем, оказался более чем достоин славы отца: был требователен, строг, вникал во все мелочи быта солдат и офицеров. И никогда не ожидал, пока полковой кассир подкинет денег — если что-то было нужно для нужд полка, покупал все на свои, кровные.
Жениться — это не игрушки!
Вот только укротить этого сорви-голову не удавалось никому. Даже государю-императору. В 1850 году Николай I пожелал самолично поучаствовать в судьбе князя и предложил ему в качестве жены одну из своих дам сердца — 38-летнюю княгиню Марию Александровну Столыпину. Согласись на это Барятинский — и его ожидала бы блестящая карьера в столице. Но он гордо отказался, объяснив потом друзьям, что объедков даже с царского стола не доедает…
В результате — опять Кавказ. Но в начале 50-х годов это был уже не тот восторженный молодой человек. Его хорошо знали и уважали не только друзья, но и враги. «Кавказская война» длилась десятилетия, но только Александру Ивановичу удалось ее усмирить. Знаменитый имам Шамиль согласился сдаться только самому князю Барятинскому, под его честное слово, что с ним поступят по достоинству. И Барятинский сдержал слово — Шамиль с семьей жил в Калуге и еще несколько лет писал письма своему бывшему врагу…
Как сражались на дуэли фельдмаршал и полковник?
А вот сам Александр Иванович попал в другой плен. Очень уж «запал» на супругу своего адъютанта полковника Давыдова. Вот как описывал эту историю легендарный Сергей Юльевич Витте: «…Среди его адъютантов был полковник Давыдов; он был женат на княжне Орбелиани. Княжна Орбелиани была невысокого роста, с довольно обыденной фигурой, но с очень выразительным лицом кавказского типа… Барятинский начал ухаживать за женой своего адъютанта Давыдова. Так как вообще князь Барятинский очень любил ухаживать за дамами, то никто и не думал, чтобы это ухаживание кончилось чем-нибудь серьезным. Окончилось же это ухаживание (в действительности) тем, что в один прекрасный день Барятинский уехал с Кавказа, до известной степени похитив жену своего адъютанта».
Ни больше, ни меньше! С горцами жить — по-горски поступать! И, чтобы никто не отнял у него любимую, он отправился на лечение за границу. Впрочем, оскорбленный муж их «вычислил» и однажды ворвался к князю с револьвером в руках, требуя сатисфакции. Дуэль между фельдмаршалом и полковником состоялась, и она была единственной в бурной российской истории, когда особа столь высокого звания отстаивает честь своей дамы с оружием в руках!
С княгиней они прожили почти 20 лет. Но это уже другая история…