Семья жила не богато и не бедно. Но отец — шотландец по крови, был очень трудолюбив, в чем-то скуп, он считал, что каждый человек, будь ему 30 или 5 лет, должен зарабатывать на свой кусок хлеба. Вот и Лютер не просто так бродил в поле или лесу. Во время уборки сахарного тростника он наравне со всеми носил срубленные растения и складывал их в бурты, а когда чуть подрос, ему начали доверять и мачете.
К садоводству приучила мама
Но больше всего ему нравилось работать в саду, который выращивала его матушка. Она была англичанкой, и в память о своей далекой родине сажала у себя рядом с домом то, что когда-то росло в ее далеком английском детстве. И очень скоро Лютер научился разбираться в обрезке веток, прививках и прочих тонкостях, которые помогают добиваться высокого урожая или пышного цветения.
Но к шести годам Лютеру стали доверять более ответственные дела. Его отец открыл сразу несколько фабрик по производству глиняной посуды и кирпича, благо недалеко от участка находились огромные запасы глины. А Лютер со своим братом, который был на пару лет старше, нагружали телеги кирпичом, запрягали волов и развозили продукцию фабрик отца по окрестным ранчо и городам. Когда не было кирпичей, развозили бруски и доски с лесопилен Бербанка-отца, а то и просто отходы. И часто оставались посмотреть на то, как на бумажной фабрике из древесных отходов изготавливают бумагу, порох. Это было увлекательно…
В девятилетнем возрасте Лютер предложил отцу увеличить урожайность клюквы. Для этого нужно было построить дамбу. Образовавшийся пруд зимой замерзал, так что вся окрестная детвора собиралась у Бёрбанков.
Наверное, нет смысла описывать школьные годы Лютера. Учиться ему не очень-то нравилось. Как и посещать церковь, где служба длилась порой до 6 часов подряд. Шустрому мальчишке усидеть на одном месте столь продолжительный период было очень тяжко…
Пыль глотать не захотелось…
После окончания школы он устроился на фабрику родного дяди и продолжил свои изобретения. Первым «досталось» деревообрабатывающему станку, который он усовершенствовал так, что производительность труда возросла в несколько раз. Но Лютер очень быстро понял, что древесная пыль быстро забивает легкие работающего человека, отчего рабочие на фабрике умирают в среднем возрасте, не доживая до старости. Такой судьбы ему не хотелось. Он решил стать врачом и засел за учебники по физиологии человека.
Такие «шарахания» из стороны в сторону не очень-то нравились ни родителям, ни любимой девушке Лютера. Они требовали, чтобы молодой человек скорее определился в своих пристрастиях. Но тут семью подстерегла беда: неожиданно скончался отец. Два старших брата тут же оставили родной дом и отправились на поиски своих «слитков удачи» в Калифорнию, где набирала темпы «золотая лихорадка». Они звали с собой и Лютера, но тому не очень-то хотелось становиться старателем, его больше влекло садоводство и растениеводство. И он согласился отправиться в Калифорнию, потому что климат прежнего места жительства не очень-то подходил для занятия селекцией растений. Из множества поселков Калифорнии выбрал один — Санта-Розу, скорее всего, из-за названия, так как в те времена это был небольшой и довольно грязный населенный пункт. Но здесь была относительно недорога земля — в конце концов, Лютеру удалось купить целых 17 акров!
Начиналось все очень трудно…
Как потом сознавался сам Лютер, в чемодане у него было только 10 картофелин выведенного им сорта «Бёрбанк».
Маленькое лирическое отступление. Мало кто знает, что прадед по матери Александра Сергеевича Пушкина Абрам Ганнибал очень любил выращивать картофель и даже занимался его селекцией. Правда, арап Петра Великого выводил иссиня-фиолетовые сорта картофеля, нам бы они показались экзотическими.
Вернемся к Бёрбанку. Свои десять картофелин он не съел, а посадил недалеко от хижины. А потом год от года их окультуривал, стараясь повышать в них содержание крахмала. Но на этом разбогатеть было невозможно — первое, что принесло Лютеру хороший доход — выведение раннеспелых сортов кукурузы и фасоли. Опять же с высоким содержанием сахара…
Но это будет позже. А первые полгода для Лютера были настоящим испытанием. Он голодал, несколько раз ему приходилось ночевать в курятнике с теми курами, которых он нанялся охранять. Был период, когда он чуть не умер от истощения, и старуха-нищенка, которой добрые люди давали в день кружку молока, несла эту кружку с молоком молодому человеку, а потом они выпивали это молоко на двоих. Но он был уверен — Фортуна всегда поворачивается лицом к тому, кто упорен, настойчив, в ком твердый дух и могучая вера в лучшее…
20 тысяч саженцев вырастил на «одном дыхании»
Наконец, он нашел работу: в соседнем хозяйстве был нужен плотник. Он работал до вечера, а потом в темноте возился со своими саженцами. Всю любовь и нежность к оставшейся далеко подруге он отдавал своим бессловесным зеленым друзьям. Первые опыты окрылили Бёрбанка. Но еще большее удовольствие ему принесли разросшиеся плодовые растения. А когда ему поручили вырастить 20 тысяч саженцев сливы — он сумел блестяще справиться с заданием. И до конца жизни слива оставалась его самым любимым «подопытным кроликом», достаточно сказать, что селекционер вывел более ста новых сортов, в том числе и сорт, в котором отсутствовала твердая оболочка в косточке.
После выполнения данного заказа Бёрбанк навсегда позабыл, что такое безденежье. К нему за саженцами потянулись фермеры не только Калифорнии, но и других штатов, создавая порой длинную очередь. Лютер был неутомим. Во-первых, он был очень трудолюбив, оставляя для сна только считанные часы. А, во-вторых, что не менее важно для творческого человека — он никогда не боялся экспериментировать. Шутка сказать, одних только сливовых деревьев в его разросшемся саду было порядка 7 миллионов! И выбраковку селекционер производил безжалостно. Однажды он рассказал, что сжег порядка 65 тысяч гибридных кустов ежевики, оставив не более полусотни для продолжения опыта. Его имя, названия его ферм (Санта-Роза и Севастополь, на реке Русской) стали известны не только в округе, но и во всей стране и даже за океаном.
Кактус без колючек и грецкий орех без скорлупы…
Вот только небольшой перечень того, что сделал для человечества Бербанк: слива без косточки, плумкот (гибрид сливы с абрикосом), кактус без колючек, дающий вкусные плоды и ценный корм скоту, съедобный карликовый каштан, приносящий плоды на втором году жизни, грецкий орех с тонкой, как бумага, скорлупой, айву с ананасным запахом, белую ежевику, ежевику без шипов, сладкий лук с луковицами массой более 1 кг, душистый георгин, голубой мак, гигантские амариллисы с цветами до 30 см в диаметре.
Климент Аркадьевич Тимирязев, Иван Владимирович Мичурин, Николай Иванович Вавилов — могут по праву считать себя продолжателями дела Лютера Бёрбанка. Они очень внимательно изучали работы, написанными Бёрбанком, таким как «Мои методы и опыты» в 12 томах, 1914 -1915); «Как обучить растения работать на человека» в 8 томах, 1921), «Создание растений для человека» в 1907 году. Николай Вавилов бывал в Санта-Розе, где был просто «сражен» тем размахом, с которым проводит свои опыты Бёрбанк. Тимирязев называл его «рабочим-чудотворцем». Да что там селекционеры! Перед ним снимали шляпу Джек Лондон, Томас Эдисон и Генри Форд…
Лютер Бёрбанк прожил долгую жизнь. Он умер у себя в Санта-Розе 11 апреля 1926 года, спустя месяц после того, как отметил свое 80-летие. И что особенно обидно: его работы в Америке, по большому счету, не получили должного развития, многие выведенные им сорта утеряны или забыты…