Скука страшная: чёрные сюртуки, чёрные перчатки, цилиндры, платья, застёгнутые до самой шеи. «Соблюдайте внешние приличия», — так говорит закон, общество безжалостно к нарушителям. Поэтому не стоит молодому человеку и девушке оставаться одним в комнате, даже если они жених и невеста. Порядочной женщине нечего делать вечером на улице одной, общаться с мужчинами она может, но в присутствии посторонних лиц. А уж если так случилось, что дама идёт днём по улице одна, то она не должна поворачивать головы ни назад, ни в сторону. Идти вообще лучше с опущенными глазами и не слишком быстро, но и не слишком медленно.
Вот что гласят правила этикета XIX века:
«Нужно особенно заметить, что женщина менее всего может показываться в публичных, увеселительных местах, каково бы ни было её положение, то есть замужняя она, вдова или старая дева, но если ей ещё не стукнуло 60 лет, она не смеет показываться одна ни в кафе, ни в ресторане, ни в театре, ни на скачках, ни в казино, её непременно должна сопровождать пожилая женщина. Двум молодым женщинам также неприлично являться в подобных местах. Замужняя женщина или вдова могут ходить одни в церковь, по магазинам и делать визиты…»
Вот такие строгости, дела сердечные — только после брака, а после брака, как известно, не до них. Супружество в те времена редко приносило счастье, чаще — капитал.
Ясно, что в такой обстановке единственной возможностью «других посмотреть и себя показать» были балы, но и здесь этикет цепко держал веселящихся в своих объятиях! Всё подчинялось порядку бала: он диктовал и последовательность танцев, которую устанавливал распорядитель. А в торжественных случаях ему помогал целый комитет, планировавший, как чередовать танцы с отдыхом. На особо пафосных балах порядок танцев печатался на маленьких карточках, которые вручались дамам при входе.
Танцевали (понятно, согласно правилам) вальс, польку, полонез, кадриль (или контрданс — так этот танец называли французы), котильон.
Но к середине века танцевальный ритм и азарт веселящихся смягчили строгий этикет. Так темп вальса к концу столетия ускорился, превратив танец в вихрь. На польке пары больше не желали ходить друг за другом и описывать круги по залу, а понеслись произвольным маршрутом, куда вздумается. Даже чинный полонез — первый по счёту бальный танец, в котором участвовали все присутствующие, — теперь воспринимался парами как смотр.
Удобный случай познакомиться, без боязни посмотреть друг другу в глаза, обменяться парой фраз, скрытой от чужих ушей музыкой, побыть при всех наедине, показать себя в лучшем свете, зная, что тот, кто нужно, на тебя обязательно обратит внимание… И поэтому из танца исключили все «ненужные» танцевальные фигуры, сбивавшие причёски и костюмы. Полонез превратили в прогулку.
Любимым танцем XIX века стал котильон. Исполнение которого длилось около двух часов и потому разделялось на туры. Проходил он, как правило, перед ужином.
Не менее любима была кадриль, но и её «усовершенствовали»: убрали сложные фигуры и увеличили число танцующих. Раньше участвовали лишь четыре пары, сейчас же — все, кто хотел, выстраивались друг за другом в ряд. А желающих было много: прикоснуться к понравившемуся тебе человеку, почувствовать дыхание, жар тела и не получить осуждения общества! Какое чудо!
Вот так танец стал другом и помощником юных и пылких сердец во времена строгих нравов и жёстких этических норм.